и усиліями при помощи полнаго желудка. Плотный, питательный ужинъ дѣлаетъ человѣка такимъ кроткимъ, великодушнымъ, благороднымъ, снисходительнымъ.
Удивительная вещь эта зависимость нашего интеллекта отъ пищеварительныхъ органовъ. Мы не можемъ ни работать, ни думать безъ позволенія желудка. Онъ управляетъ нашими чувствами, нашими страстями. Послѣ яицъ и ветчины онъ командуетъ: „Работай!“; послѣ бифштекса и портера: „Спи“; послѣ крѣпкаго чая (двѣ ложечки на чайникъ и кипятить не болѣе трехъ минутъ) онъ обращается къ вашему мозгу: „Ну-ка, покажи свою прыть! Будь глубокъ, нѣженъ, краснорѣчивъ; вникай въ природу и въ жизнь, разверни свои мощныя крылья и воспари надъ суетнымъ міромъ въ безпредѣльныя сферы — къ пылающимъ звѣздамъ и вратамъ вѣчности!“; послѣ горячихъ гренковъ онъ говоритъ: „Не мысли, не чувствуй; уподобься безсловесному животному, безъ страха и надежды, безъ любви и мечты“. Наконецъ, послѣ водки, принятой внутрь въ достаточномъ количествѣ, онъ восклицаетъ:
— Теперь мели вздоръ, выкидывай нелѣпыя штуки на потѣху товарищамъ, одурѣй, издавай нечленораздѣльные звуки заплетающимся языкомъ и покажи, что за жалкое созданіе человѣкъ, умъ и воля котораго потоплены въ стаканѣ спирта, точно котята въ лужѣ.
Мы — вѣрные, усердные рабы желудка, не заботьтесь о добродѣтели, друзья мои: слѣдите лучше за желудкомъ и ухаживайте за нимъ усердно и тщательно. Тогда и добродѣтель, и душевное спокойствіе приложатся вамъ, и будете вы добрыми гражданами, любящими супругами, нѣжными отцами семейства — благочестивыми и добропорядочными людьми.
Передъ ужиномъ Гаррисъ, Джорджъ и я ссорились, злились и бранились; послѣ ужина мы
