взяли перевѣсъ. Я вспомнилъ, что у меня оказались всѣ остальныя болѣзни, извѣстныя въ фармакологіи, и рѣшилъ, что не буду такимъ себялюбивымъ и обойдусь ужъ какъ-нибудь безъ блѣдной немочи. Подагра въ своей злѣйшей формѣ явилась у меня безъ моего вѣдома, а чахоткой я, кажется, страдалъ съ дѣтства. Послѣ чахотки не было никакихъ болѣзней, и я рѣшилъ, что дальше мнѣ нечего читать.
Я сѣлъ и задумался. Я думалъ, какой интересный случай я представляю съ медицинской точки зрѣнія, и какимъ былъ бы я пріобрѣтеніемъ для медицинской академіи. Студентамъ не нужно было бы „таскаться по госпиталямъ“, если бы я былъ къ ихъ услугамъ. Я самъ представлялъ цѣлый госпиталь. Стоило бы поухаживать за мной, а тамъ получай дипломы.
Затѣмъ я задалъ себѣ вопросъ, сколько же мнѣ остается жить? Я попытался произвести діагнозъ надъ самимъ собою. Пощупалъ пульсъ. Сначала вовсе не могъ найти пульса. Потомъ онъ какъ-то сразу явился. Я досталъ часы и сосчиталъ. Пульсъ оказался 147 въ минуту. Потомъ я попылся отыскать сердце. Но не могъ найти своего сердца. Оно совсѣмъ перестало биться. Впослѣдствіи я пришелъ къ убѣжденію, что оно все время оставалось на мѣстѣ и все время билось, но ручаться за это не могу. Я ощупалъ себя спереди, начиная съ того, что я называю своей таліей, до головы; освидѣтельствовалъ оба бока, пошарилъ и по спинѣ, но ничего не нашелъ и не почувствовалъ. Тогда я попытался осмотрѣть свой языкъ. Я высунулъ его какъ могъ дальше, зажмурилъ одинъ глазъ, а другимъ попытался осмотрѣть. Но увидалъ только кончикъ и болѣе чѣмъ когда-либо убѣдился послѣ этого осмотра, что у меня скарлатина.
Я вошелъ въ библіотеку веселымъ, здоровымъ парнемъ. Я выбрался изъ нея жалкой развалиной.
