Они хотят через это узнать способности и талантливость каждого, проявляющиеся в непринужденном застольном общении. Обеды бывают довольно кратки, а ужины — подольше, так как за первыми следует труд, а за вторыми сон и ночной покой, который, по мнению утопийцев, более действителен для здорового пищеварения. Ни один ужин не проходит без музыки[1]; ни один десерт не лишен сладостей. Они зажигают курения, распрыскивают духи и вообще делают все, что может создать за едой веселое настроение. Они особенно охотно разделяют то мнение, что не нужно запрещать ни один род удовольствия, лишь бы из него не вытекало какой-либо неприятности.
Так устроена их совместная жизнь в городах; а в деревнях, где семьи удалены дальше друг от друга, каждая из них ест дома. Никто не испытывает никаких продовольственных затруднений, так как из деревни идет все то, чем питаются горожане.
Если у кого появится желание повидаться с друзьями, живущими в другом городе, или просто посмотреть на самую местность, то такие лица легко получают на это дозволение от своих сифогрантов и траниборов, если в них не встречается никакой надобности. Они отправляются одновременно с письмом от князя, свидетельствующим о позволении, данном на путешествие, и предписывающим день возвращения[2]. Они
- ↑ Сам Мор был большим любителем всех родов музыки. См. письмо Эразма к Гуттену, приведенное у Каутского (стр. 116).
- ↑ Английские комментаторы довольно неудачно указывают здесь на 27-ю главу биографии Ликурга, написанной Плутархом. Там сказано, что спартанский законодатель запрещал гражданам путешествия и вообще бесцельные передвижения, — чтобы они не набирались иноземных обычаев и не ввозили в Спарту подражания неблагоустроенным государствам и вообще иному политическому строю.
