толка надъ чердакомъ, не трогая желѣзной крыши, сдѣлалась моею маніей.
Такъ какъ дѣло покупки было уже безповоротно рѣшено, то я бросился въ Москву, съ тѣмъ чтобы взять у Боткиныхъ принадлежавшіе мнѣ билеты учетнаго банка на сумму 80-ти тысячъ; а такъ какъ денегъ на покупку Воробьевки всетаки не хватало, то я попросилъ контору Боткиныхъ ссудить меня 20-ю тысячами до полученія въ іюнѣ этой суммы съ покупателя Степановки. Когда наконецъ мы всѣ съѣхались въ Курской гостинницѣ, и женѣ моей оставалось только получить купчую, я отправился къ графу Сиверсу съ деньгами и пакетомъ билетовъ, съ приложеніемъ разсчета процентовъ по номерами, тщательно исполненнаго бухгалтеромъ Боткинской конторы. Такъ какъ сумма и срокъ билетовъ былъ неодновременный, то для точнаго вычисленія процентовъ по текущій день требовалось много вниманія и навыка. И вотъ двое опекуновъ и мы съ Остомъ пустились въ ариѳметическія выкладки, результаты которыхъ въ каждомъ билетѣ хотя незначительно, но расходились, а въ общей суммѣ представляли извѣстную разницу. Съ своей стороны я предавался такимъ вычисленіямъ только изъ желанія убѣдить графа въ вѣрности сдаваемыхъ ему денегъ; но встрѣтившись нѣсколько разъ съ нежданной убылью и прибылью суммы противъ обозначенной у бухгалтера, самъ графъ наконецъ воскликнулъ: „знаете что, господа! — это считалъ спеціалистъ. Ужь не остановиться ли намъ на его цифрѣ?“
— Графъ, я вполнѣ раздѣляю ваше мнѣніе, сказалъ я, передавая бумаги и получая купчую.
Въ тотъ же день графъ, явившись къ обѣду въ нашъ номеръ, принесъ женѣ моей великолѣпную бонбоньерку; и мы разъѣхались. Чтобы сдѣлать Воробьевскій домъ къ ранней веснѣ жилымъ, нельзя было тратить ни минуты времени. И вотъ въ то время, какъ жена моя была озабочена пересылкою на наемныхъ подводахъ всей мебели, посуды, книгъ и прочаго имущества, даже кактусовъ и привезеннаго изъ Тургеневскаго Спасскаго каштана — въ Воробьевку, мы съ Иваномъ Александр. забрались въ кабинетъ пустыннаго Воробьевскаго дома, куда заблаговременно выписали съ Грайво-
