столько старанія. Впродолженіе двухъ недѣль, проведенныхъ нами у него, онъ видимо старался быть любезнымъ. Но въ виду раздражительности нашего амфитріона, мы тайно чувствовали безусловное радушіе нашего московскаго хозяина, не отягчавшаго насъ излишнимъ вниманіемъ, но зато предоставлявшаго намъ полную свободу. Какъ ни пріятно было намъ пріѣхать въ Петербургъ, мы всетаки оставили его не безъ нѣкотораго нравственнаго облегченія.
Въ Москвѣ ожидало насъ письмо Тургенева:
„Милѣйшій Аѳан. Аѳан., сейчасъ получилъ ваше письмо и отвѣчаю сейчасъ-же. Прежде всего, такъ какъ вы этого желаете, сообщаю вамъ нѣсколько подробностей о собственной особѣ и объ ея намѣреніяхъ. Я остаюсь здѣсь до начала февраля, потомъ ѣду въ Парижъ и въ концѣ февраля, если ничего не случится, выдаю дочь замужъ, которая на этотъ разъ уже помолвлена за молодаго, серіознаго француза, находящагося во главѣ значительной стеклянной фабрики. Онъ образованъ, хорошей фамиліи, а главное, очень понравился моей дочери. Окончивъ это важное дѣло, я возвращаюсь на мѣсяцъ въ Баденъ, a вначалѣ апрѣля ѣду въ Петербургъ, а оттуда въ Москву, а оттуда въ Спасское, а оттуда въ Степановку. Въ Россіи я останусь мѣсяца два, чтобы по мѣрѣ возможности привести въ ясность свои дѣла. Ваши слова: „что у насъ теперь все въ убытокъ“ — нисколько меня не удивили, ибо я уже два года тому назадъ зналъ, что кромѣ выкупныхъ денегъ (и вслѣдствіе этого избавленія отъ казеннаго долга) ни на одинъ грошъ дохода надѣяться нельзя въ теченіи пяти лѣтъ, а потому я умолялъ дядю тотчасъ все имѣніе представить къ выкупу, съ уступкой пятой части. Но дядя, изъ очень похвальнаго, но для меня очень горестнаго чувства сохраненія моихъ выгодъ, ничего этого не сдѣлалъ, или сдѣлалъ только вполовину и посадилъ меня на мель самымъ убійственнымъ образомъ. Но объ этомъ послѣ.
„Присланное стихотвореніе очень и очень мнѣ понравилось. Тонкое и вѣрное сравненіе. Но какимъ образомъ: все
