Гоголя. Въ то время мнѣ приводилось не только любоваться щегольскими акварелями и портретами молодаго диллетанта, но и слушать у него на квартирѣ прелестное пѣніе студента Мано, обладавшаго бархатнымъ теноромъ.
Между обычными посѣтителями Григорьевскаго мезонина сталъ появляться неистощимый разсказчикъ и юмористъ, однокурсникъ и товарищъ Григорьева Ник. Антоновичъ Ратынскій, сынъ помѣщика Орловской губерніи Дмитровскаго уѣзда; онъ, кажется, не получалъ отъ отца никакого содержанія и вынужденъ былъ давать уроки. Черезъ Ратынскаго познакомился я съ двумя орловскими земляками-студентами, жившими на одной квартирѣ: Гриневыми и поэтомъ Лизандромъ.
Пламенная переписка между Еленой Григорьевной и мною продолжалась до начала октября; но вдругъ совершенно неожиданно явился Илья Аѳанасьевичъ съ извѣстіемъ, что „папаша прибыли въ Москву и остановились съ сестрицами Анной и Надеждой Аѳанасьевными у Харитонія въ Огородникахъ, въ домѣ П. П. Новосильцова и просили пожаловать къ нимъ“. На дворѣ Новосильцова стояла наша желтая четверомѣстная карета, въ которой отецъ, въ сопровожденіи няньки Афимьи, привезъ моихъ сестренокъ, чтобы везти ихъ въ Смольный монастырь. Не успѣлъ я поздороваться съ отцомъ и сестрами, какъ въ комнату вошелъ въ новомъ блестящемъ мундирѣ П. П. Со словами: „какъ вы кстати пріѣхали, почтеннѣйшій Аѳанасій Неофитовичъ; я назначенъ московскимъ вицъ-губернаторомъ и сію минуту ѣду принимать присягу. Мы на дняхъ съ семействомъ переѣдемъ сюда изъ нашей Сокольничьей дачи, и вашему студенту, право, не стыдно было бы зимою бывать у насъ, гдѣ онъ по воскресеньямъ встрѣтитъ своихъ бывшихъ товарищей-кадетовъ Ваню и Петю Борисовыхъ. Славные ребята; особенно хорошо учится и ведетъ себя Ваня“.
Послѣ обѣда, приготовленнаго отцовскимъ походнымъ поваромъ Аѳанасіемъ Петровымъ, отецъ, оставшись со мною наединѣ, неожиданно вдругъ сказалъ: „безпутную Елену Григорьевну я разсчелъ, а дѣвочекъ везу въ институтъ. Матку-правду сказать, некрасивую глупость ты тамъ затѣялъ. Хо-
