юнкерскій командиръ поручикъ Критъ. При этой вѣсти мнѣ пришло въ голову любимое выраженіе Гайли: „für einen jungen Menschen giebt es nichts nobleres, als die Fronte“. И я подалъ формальный рапортъ объ отчисленіи меня въ полкъ.
— Какъ жаль! сказалъ мнѣ Дм. Ер., я слышалъ, вы оставляете нашъ штабъ.
Я прямо указалъ на назначеніе Крита и прибавилъ: „мнѣ кажется, ваше выс—пр—ство, неудобнымъ служить, не умѣя угодить ближайшему начальнику“.
— Какъ мнѣ ни жаль, что вы насъ покидаете, но думаю, вы совершенно правы, отвѣчалъ Сакенъ.
И я, раскланявшись со штабомъ, отправился въ полкъ.
Задумавъ разстаться съ городской жизнью, я успѣлъ промѣнять свои дрожки на плетеную бричку. Въ южныхъ степяхъ, гдѣ проселочныя дороги нарѣзаны воловыми фурами, парная плетеная бричка (нетычанка) самый легкій, вмѣстительный и сравнительно покойный экипажъ.
Проѣздомъ черезъ новую Прагу я засталъ у знакомаго офицера Ольденбургскаго полка полковника Тимковскаго.
— Такъ вы оставили корпусный штабъ? спросилъ Тимковскій. — Почему?
— Я убѣдился, что прямымъ путемъ тамъ успѣха добиться трудно.
— Отчего же вы не попробовали кривымъ? сказалъ ничемъ не затрудняющійся Тимковскій.
