Страница:Фет, Афанасий Афанасьевич. Ранние годы моей жизни.djvu/446

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


  
— 436 —

Блестящій періодъ Энгельгардта невозвратно прошелъ: богатая молодежь, шедшая въ полкъ для того, чтобы красиво отпраздновать молодость или перейти изъ арміи въ гвардію, миновала. Богатый и всемогущий ремонтеръ Клевцовъ, водившій въ полкъ восьми, девяти и десяти вершковые фланги и даже приведшій въ первый эскадронъ 11-ти вершковаго Ринальда, оставилъ службу. Прошло то время, когда Энгельгардту стоило сказать: „господа, я увѣренъ, что вы меня поддержите“, — для того, чтобы офицеры не пожалѣли никакихъ денегъ для блестящаго представительства полка; но за то этотъ блескъ выкупался полнымъ отсутствіемъ дисциплины. Богатые самонадѣянные офицеры безцеремонно по полугодіямъ проживали дома, и въ экстренномъ случаѣ, заотсутствіемъ телеграфовъ, разсылались эстафеты, а немногіе бѣдняки между тѣмъ тянули безысходную лямку. Въ тѣ времена немного бы нашлось конкуррентовъ на должность, обязывающую заботиться о дѣлахъ полка и безотлучно сидѣть въ штабѣ. Теперь большинство молодежи искало служебной дороги. Аммуничное хозяйство дошло до послѣдней невозможности. Небогатый Бюлеръ прямо говорилъ, что, потерявши по болѣзни Клястицкій полкъ, онъ не можетъ не принять Орденскаго, не рискуя остаться безъ полка; но что безъ этого обстоятельства онъ ни за что не принялъ бы полка отъ безпомощнаго Кноринга, принявшаго полкъ отъ Энгельгардта. Въ цѣломъ полку не было сотни крѣпкихъ шинелей; старые вальтрапы были въ лохмотьяхъ, а вновь построенные обрѣзаны до невозможности. И все въ такомъ родѣ. Дѣльный, добросовѣстный и опытный баронъ хорошо понималъ всю тяжесть предстоящей ему работы. Надо было въ теченіи долгихъ лѣтъ водить солдатъ чуть не нагишемъ, чтобы собрать и возстановить все расхищенное. Если прибавить, что халатнымъ отношеніемъ къ дѣлу среди фронтовыхъ лошадей развели сапъ, то понятно, до какой степени раздумье могло, овладѣвать полковымъ командиромъ. Но всего труднѣе было подтянуть окончательно расшатанную дисциплину между офицерами.

— Сегодня я иду въ конный лазаретъ, а корнетъ Пилипенко при встрѣчѣ раскланялся со мною, снимая фуражку,