себѣ въ домъ: гость то нашъ привезъ и закусочки. Собирай-ка что Богъ послалъ, а шампанскаго то мы и стаканчиками выпьемъ. Да вотъ прибери и заработанныя деньги, прибавилъ онъ, бросая на столъ пукъ ассигнацій.
Подавъ все, попадья ушла, а пріятели усѣлись за пирушку. Угощая друга, ротмистръ по отношенію къ себѣ соблюдалъ разсчетъ и, доведя сотрапезника до полнаго опьяненія, при помощи попадьи уложилъ его на кровать. Когда хозяинъ заснулъ мертвымъ сномъ, попадья успѣла собраться и одѣвшись по дорожному уѣхала съ ротмистромъ. Преданіе говоритъ, что она захватила съ собою и деньги. Поутру проснувшійся попъ убѣдился, что повѣнчалъ собственную жену и такимъ образомъ самъ себѣ отрѣзалъ путь ко всякой жалобѣ. Прибавляли, что онъ будто бы перешелъ священникомъ во флотъ, и желая послѣ нѣсколькихъ лѣтъ кругосвѣтнаго плаванія повидать родныя мѣста въ одномъ городѣ, гдѣ квартировалъ кавалерійскій полкъ, случайно услыхалъ знакомую ему фамилію полковаго командира. Чтобы провѣрить догадку, онъ вошелъ въ домъ полковника, и первой особой, встрѣтившей его въ дверяхъ залы, была крайне смущенная бывшая его жена.
— Я и не думалъ, сказалъ онъ, мѣшать вашему счастью: я здѣсь проѣздомъ, и дай Богъ вамъ совѣтъ да любовь.
Хозяинъ заѣзжаго двора, носившаго незаслуженное имя гостинницы, воспроизвелъ передо мною образъ трубача, пріютившаго меня въ первый мой пріѣздъ въ Новой Прагѣ: то же званіе отставнаго трубача, та же облысѣлая голова, тотъ же толстый носъ на подобіе зрѣлой сливы, тотъ же круглый и крупный янтарь на короткомъ чубукѣ и тотъ же наставительный тонъ бесѣды. Къ счастію этотъ мудрецъ скоро досталъ намъ парнаго извощика, и мы отправились въ дальнѣйшее странствіе, но не прямо къ Родзянкамъ. Судьбѣ угодно было познакомить меня съ г-жею Болюбышъ, тою знаменитою тетенькой, которой корнетъ Романовичъ такъ удачно сбывалъ ежегодно подаренную ею телѣжку. Въ гостепріимномъ домѣ тетушки мы нашли въ нѣкоторомъ родѣ колонію Орденскаго полка, въ видѣ слезливой сентиментальной и черезчуръ полной воспитанницы Смольнаго монастыря,
