каждая первичная нервная нить отъ периферіи тѣла, — гдѣ она оканчивается, теряясь въ какомъ-нибудь мускулѣ, или гдѣ она начинается особеннымъ аппаратомъ въ какомъ-нибудь органѣ чувствъ (въ глазу, въ кожѣ и т. п.), — и до самаго своего соединенія со спиннымъ или головнымъ мозгомъ сохраняетъ свою отдѣльность, идетъ отдѣльною ниточкою, не соединяясь съ другими нитями, какъ соединяются, напр., между собою артеріи и вены въ общіе кровеносные каналы. Нервная нитъ повсюду удерживаетъ свою отдѣльность, хотя сходится съ множествомъ другихъ нитей въ общіе пучки и даже переходитъ не только изъ одного пучка въ другой въ одномъ и томъ же нервѣ, но и изъ одного нерва (собранія пучковъ) въ другой.
«Часто вѣтки одного и того же (нервнаго) ствола соединяются между собою или съ отростками (отдѣлившимися вѣтками) и дальше снова дѣлятся. Эти сплетенія называются анастомозами. Цѣль анастамозовъ — привести нервныя нити въ иной порядокъ, и такъ какъ въ анастомозахъ не бываетъ слитія многихъ нитей въ одну, то отсюда слѣдуетъ, что каждая нить остается уединенною на всемъ своемъ пути, начиная отъ нервнаго центра до своего окончанія»[1], или отъ своего начала на периферіи тѣла до своего окончанія въ мозговомъ центрѣ, слѣдовало бы прибавить для нервовъ, передающихъ впечатлѣнія сознанію.
5. Такимъ устройствомъ нервныхъ нитей объясняется съ матеріальной стороны возможность одновременной передачи нервнымъ центрамъ разомъ многихъ впечатлѣній, не сливая ихъ въ одно общее; слѣдовательно темное и невѣрное. Если бы нервныя нити сливались между собою, какъ сливаются вены и артеріи, образуя изъ двухъ, трехъ и т. п. одну, то мы не могли бы, напр., видѣть предмета въ разнообразіи составляющихъ его точекъ; впечатлѣніе предмета сливалось бы для насъ въ одно темное и неопредѣленное пятно, тогда какъ именно въ разнообразіи частей, составляющихъ предметъ, и въ сравненіи этихъ разнообразныхъ частей между собою состоитъ ощущеніе предмета. Необыкновенная тонкость и многочисленность нервовъ на какомъ-нибудь небольшомъ пространствѣ нашихъ органовъ ощущенія и постоянная уединенность другъ отъ друга этихъ безчисленныхъ нервныхъ нитей даютъ намъ возможность ясности и опредѣленности ощущеній. Осязая какой-нибудь крошечный предметъ концами нашихъ пальцевъ, мы замѣчаемъ въ немъ ничтожную шероховатость, выпуклости и впадины, — именно потому, что прикасаемся къ нему не одною, а множествомъ
- ↑ Анатомія Швана, стр. 47.
