шое пространство, набитое мелкимъ льдомъ и саломъ, отдѣлявшееся отъ прибрежной воды ледянымъ полемъ, діаметромъ не менѣе 3 миль. Стали у края этого поля. Черезъ поле отправилась небольшая партія, чтобы осмотрѣть, насколько свободенъ проливъ между ледянымъ полемъ и берегомъ, такъ какъ было уже темно и двигаться впередъ, не видя выхода, было рисковано. При осмотрѣ вблизи оказалось, что хотя можно пройти между берегомъ и полемъ, если позволятъ глубины, но дальнѣйшій конецъ поля очень близко подходитъ къ выдающемуся мыску, и можно быть прижатымъ къ берегу, если поле придетъ въ движеніе. Остались подлѣ поля.
2-го сентября полыньи затянулись молодымъ льдомъ. Въ этотъ и слѣдующіе дни постоянно приходилось мѣнять мѣсто, перебираться въ сосѣднія полыньи, но больше ничего нельзя было сдѣлать. Медленный дрейфь продолжался, 5-го сентября начали убѣждаться, что зимовка неизбѣжна. Молодой ледъ, покрытый толстымъ слоемъ снѣга, постоянно падавшаго послѣдніе дли, представлялъ теперь значительное препятствіе. Стоя на мѣстѣ, ежечасно давали ходъ машинѣ, чтобы не примерзать. Утромъ 6-го ледъ началъ замѣтно двигаться, вокругъ судна образовалась трещины и полыньи миль на 8, начался сильный дрейфъ на NNO. Приложили всѣ усилія, чтобы сломать перемычку, отдѣлявшую «Таймыръ» отъ большой полыньи, покрытой тонкимъ молодымъ льдомъ, рвали ледъ толомъ, но безъ успѣха. [Рис. 14]. Тяжелая работа разворачиванія и продвиганія судна посредствомъ завоза ледяныхъ якорей и выбиранія затѣмъ перлиней, осложнялась тѣмъ, что много вынесшіе перлиня лопались. Разстояніе до берега все еще было, какъ и раньше, не менѣе 5 миль.
Хотя оставаться на зиму подъ берегомъ, не въ защищенной отъ господствующихъ вѣтровъ бухтѣ, а на совершенно открытомъ мѣстѣ, довольно опасно, такъ какъ корабль легко можетъ подвергнуться неудержимому напору льдовъ, но казалось еще болѣе опаснымъ быть окончательно задержанными льдомъ вдали отъ береговъ, гдѣ ледъ можетъ быть по временамъ подвиженъ въ теченіе всей зимы и всегда есть опасность попасть во время шторма въ столь сильное сжатіе, что
шое пространство, набитое мелким льдом и салом, отделявшееся от прибрежной воды ледяным полем, диаметром не менее 3 миль. Стали у края этого поля. Через поле отправилась небольшая партия, чтобы осмотреть, насколько свободен пролив между ледяным полем и берегом, так как было уже темно и двигаться вперед, не видя выхода, было рискованно. При осмотре вблизи оказалось, что хотя можно пройти между берегом и полем, если позволят глубины, но дальнейший конец поля очень близко подходит к выдающемуся мыску, и можно быть прижатым к берегу, если поле придет в движение. Остались подле поля.
2 сентября полыньи затянулись молодым льдом. В этот и следующие дни постоянно приходилось менять место, перебираться в соседние полыньи, но больше ничего нельзя было сделать. Медленный дрейфь продолжался, 5 сентября начали убеждаться, что зимовка неизбежна. Молодой лед, покрытый толстым слоем снега, постоянно падавшего последние дли, представлял теперь значительное препятствие. Стоя на месте, ежечасно давали ход машине, чтобы не примерзать. Утром 6-го лед начал заметно двигаться, вокруг судна образовалась трещины и полыньи миль на восемь, начался сильный дрейф на NNO. Приложили все усилия, чтобы сломать перемычку, отделявшую «Таймыр» от большой полыньи, покрытой тонким молодым льдом, рвали лед толом, но без успеха (рис. 14). Тяжелая работа разворачивания и продвигания судна посредством завоза ледяных якорей и выбирания затем перлиней, осложнялась тем, что много вынесшие перлини лопались. Расстояние до берега все еще было, как и раньше, не менее пяти миль.
Хотя оставаться на зиму под берегом, не в защищенной от господствующих ветров бухте, а на совершенно открытом месте, довольно опасно, так как корабль легко может подвергнуться неудержимому напору льдов, но казалось еще более опасным быть окончательно задержанными льдом вдали от берегов, где лед может быть по временам подвижен в течение всей зимы и всегда есть опасность попасть во время шторма в столь сильное сжатие, что
