Живописныя горы эти, носящія названія Айракты и Чиръ-кала, имѣютъ форму развалинъ какъ-бы большихъ крѣпостей; они состоятъ изъ бѣлаго мѣла и въ основаніи имѣютъ грязнозеленый рыхлый съ сростками песчаникъ.
17 іюня. Акъ-мышъ—Аусдубасъ=20 верстъ. Ночевавъ въ Акъ-мышѣ, взяли путь на сѣверо-востокъ, направляясь къ морю. По поперечной долинѣ мы въѣхали въ Акъ-тау. Оказалось, что онъ продольными долинами раздѣленъ на нѣсколько грядъ или контрфорсовъ. Нѣкоторые изъ нихъ были сильно размыты и тогда бѣлый мѣлъ являлся какъ бы башнями, отдѣльно стоящими. Гдѣ смыты были и эти изолированныя башни, тамъ являлись большія плоскія котловины, известково-глиняное дно которыхъ было ровно и гладко какъ паркетъ. Въ южномъ мѣловомъ контрфорсѣ было ясно замѣтно паденіе на сѣверъ подъ угломъ 15°, но въ болѣе сѣверныхъ грядахъ пластованіе было уже почти совсѣмъ горизонтальное. Уклоняясь постепенно на востокъ, мы наконецъ миновали послѣднюю сѣверную гряду, и за ней передъ нами открылась ослѣпительной бѣлизны мѣловая степь, слабо склоняющаяся къ морю. Верстахъ въ трехъ отъ моря, мы вступили въ песчанистыя глины, въ которыхъ было много каспійскихъ раковинъ. Киргизы говорили, что морская вода нынѣ не заходитъ на эту площадь. Къ самой-же морской водѣ, по причинѣ топкости ила, подойти было невозможно; илъ этотъ сплошь былъ покрытъ птичьимъ пометомъ. Такимъ образомъ, на всемъ слѣдованіи отъ Кара-тау до моря здѣсь не было встрѣчено пластовъ сарматскаго яруса—доказательство того, какъ силенъ былъ размывъ здѣсь. Помянутая степь прорѣзывается оврагами, уводящими къ морю атмосферныя воды; въ этихъ оврагахъ мѣстами были водяные плесы, которые, можетъ быть, отчасти поддерживаются и родниками. Ночлегъ мы имѣли въ урочищѣ Аусдубасъ, неподалеку отъ моря и въ виду поперечной долины Джингильды, у другаго конца которой мы были вчера.
18 іюня. Аусдубасъ—Джармышъ=25 верстъ. Ночевавъ въ Аусдубасѣ, отправились обратно къ Кара-тау, на Джармышъ, который лежитъ верстахъ въ 25 восточнѣе Аусара и гдѣ
