растетъ полынь и только въ низинахъ былъ виденъ кустарникъ—караганъ. Къ чинку изъ степи направляется не мало овраговъ, въ нижнемъ концѣ своемъ переходящихъ въ скалистыя ущелья, обнажающія сарматскіе известняки и выходящіе изъ-подъ нихъ грязнозеленые пески. Ночевали у оврага Бугурустанъ, гдѣ выходитъ родникъ воды, хотя и чистой, но солоноватой и съ сѣрнымъ запахомъ.
24 іюня. Бугурустанъ—Ирмакъ=35 верстъ. Степь была ровная, глинистая, полынная, но пучки полыни далеко сидѣли одинъ отъ другаго. Первый привалъ былъ въ вершинѣ оврага Утясъ (20 верстъ отъ Бугурустана), а ночлежный—въ вершинѣ оврага Ирмакъ. Оба оврага направляются къ морю и показываютъ сарматъ. Въ составъ послѣдняго, въ Ирмакѣ, главнымъ образомъ, входили: зеленоватобѣлый глинистый известнякъ безъ окаменѣлостей и сѣробѣлый литографическій камень съ Matra podolica, Modiola marginata, Cardium obsoletum и C. plicatum. Ha пути изъ Утяса въ Ирмакъ влѣво, у моря, виднѣлись двѣ отдѣльныя горы Дангара, но, къ сожалѣнію, не возможно было посѣтить ихъ. Вода родниковъ въ Утясѣ и Ирмакѣ почти прѣсная и чистая, какъ хрусталь.
25 іюня. Ирмакъ—Тайпакь—Туйденъ=37 верстъ. Степь представлялась такою же, какъ вчера, но была болѣе неровною, такъ какъ путь шелъ ближе къ морю и, слѣдовательно, пересѣкалъ болѣе лощинъ и овраговъ. Въ урочищѣ Сейсимъ проходили мимо киргизскаго кладбища; памятники въ видѣ часовни съ куполами придавали издали кладбищу этому видъ большаго города. Со стоянки Тайпакъ (20 верстъ отъ Ирмака) у чинка было видно море и полуостровъ Бузачи, но не было замѣтно, чтобъ въ составѣ послѣдняго принималъ участіе бѣлый мѣлъ. Родники, встрѣчаемые на Устюртѣ, большей частію не выходятъ на дневную поверхность сами, а улавливаются колодцами, закладываемыми въ наносѣ, покрывающемъ обыкновенно дно овраговъ. Въ урочищѣ же Туйденъ вода получалась изъ глубокаго колодца, вырытато среди степи. Такіе колодцы киргизы называютъ чингроу; они обыкновенно выложены камнемъ, который совсѣмъ скрываетъ наслоеніе.
