Провѣдай онъ мою кручину—
Онъ пожалѣлъ бы обо мнѣ.
Меня забылъ онъ? Боже правый,
20 Не въ силахъ я его проклясть!
Жестокъ и злобенъ міръ лукавый.
О, еслибъ мнѣ на саванъ прясть!
Я бѣлый холстъ омою
Горючею слезою.
25 Проходитъ сторожъ по селу,
Мерцаетъ лампа, вѣтеръ злится,
Сверчокъ сквозь сонъ звенитъ въ углу,
Настала ночь, но мнѣ не спится.
Въ рукѣ жужжитъ веретено,
30 А въ думахъ—все одно, одно…
Проведай он мою кручину —
Он пожалел бы обо мне.
Меня забыл он? Боже правый,
20 Не в силах я его проклясть!
Жесток и злобен мир лукавый.
О, если б мне на саван прясть!
Я белый холст омою
Горючею слезою.
25 Проходит сторож по селу,
Мерцает лампа, ветер злится,
Сверчок сквозь сон звенит в углу,
Настала ночь, но мне не спится.
В руке жужжит веретено,
30 А в думах — всё одно, одно…
Какъ чайка носится, мелькая,
Отъ скалъ къ волнамъ, отъ волнъ—къ скалѣ,
На мигъ лишь крылья опуская,
Чтобъ отдохнуть въ туманной мглѣ,—
5 Такъ на гнилыхъ челнахъ дощатыхъ
Мы носимся по волѣ волнъ,
Как чайка носится, мелькая,
От скал к волнам, от волн — к скале,
На миг лишь крылья опуская,
Чтоб отдохнуть в туманной мгле, —
5 Так на гнилых челнах дощатых
Мы носимся по воле волн,
