20 Но съ правдивымъ и тонкимъ юморомъ.
Въ бѣдной хатѣ и пышномъ дворцѣ
Увлекалися этимъ разсказомъ,
Что̀ горитъ самоцвѣтнымъ алмазомъ
Въ поэтическомъ вашемъ вѣнцѣ.
25 Съ сердцемъ, полнымъ любовью и миромъ,
Въ неподкупной своей правотѣ,
Вы служили нетлѣннымъ кумирамъ:
Идеалу, любви, красотѣ.
И, когда, посреди урагана
30 Иль во тьмѣ непроглядной тумана,
Гасло пламя мерцающихъ свѣчъ—
Вы успѣли въ душѣ уберечь
Свой огонь! Путеводной звѣздою
Да горитъ онъ на нашемъ пути,
35 Чтобъ, въ борьбѣ съ клеветой и враждою,
Съ произволомъ и горькой нуждою,
Мы съумѣли дорогу найдти
Ко преддверію свѣтлаго храма,
Гдѣ нашъ духъ въ облакахъ ѳиміама
40 Чуетъ трепетъ «невидимыхъ крылъ»,
Чуетъ близость «невѣдомыхъ силъ»…
Вашей лиры волшебныя струны
Такъ же свѣжи, отзывчивы, юны,
Духъ—такою же вѣрой согрѣтъ,—
45 Такъ позвольте же славы привѣта
Пожелать вамъ на многія лѣта,
Нашъ маститый, нашъ славный поэтъ!
- 1887 г.
20 Но с правдивым и тонким юмо́ром.
В бедной хате и пышном дворце
Увлекалися этим рассказом,
Что горит самоцветным алмазом
В поэтическом вашем венце.
25 С сердцем, полным любовью и миром,
В неподкупной своей правоте,
Вы служили нетленным кумирам:
Идеалу, любви, красоте.
И, когда, посреди урагана
30 Иль во тьме непроглядной тумана,
Гасло пламя мерцающих свеч —
Вы успели в душе уберечь
Свой огонь! Путеводной звездою
Да горит он на нашем пути,
35 Чтоб, в борьбе с клеветой и враждою,
С произволом и горькой нуждою,
Мы сумели дорогу найти
Ко преддверию светлого храма,
Где наш дух в облаках фимиама
40 Чует трепет «невидимых крыл»,
Чует близость «неведомых сил»…
Вашей лиры волшебные струны
Так же свежи, отзывчивы, юны,
Дух — такою же верой согрет, —
45 Так позвольте же славы привета
Пожелать вам на многие лета,
Наш маститый, наш славный поэт!
- 1887 г.
