Слушая музыку Вебера, сначала испытываешь ощущеніе магнетическаго сна, что-то въ родѣ успокоенія, незамѣтно уносящаго изъ дѣйствительной жизни; затѣмъ вдали вдругъ зазвучитъ странная нота, заставляющая съ безпокойствомъ насторожиться. Эта нота подобна вздоху изъ волшебнаго міра, голосу невидимо зовущихъ духовъ. Оберонъ начинаетъ трубить въ свой рогъ, и открывается волшебный лѣсъ, уходящій въ безконечность голубоватыми алеями, населенный всѣми фантастическими существами, описанными Шекспиромъ въ его „Снѣ въ лѣтнюю ночь“—и сама Титанія(!) появляется въ прозрачномъ платьѣ изъ серебрянаго газа.
Чтеніе „Маленькихъ поэмъ въ прозѣ“ часто производило на меня подобное же впечатлѣніе: одна фраза, одно единственное слово, капризно выбранное и помѣщенное, вызывало цѣлый невѣдомый міръ забытыхъ, но милыхъ образовъ, оживляло воспоминанія прежняго, далекаго существованія и заставляло предчувствовать вокругъ таинственный хоръ угасшихъ идей, шепчущихъ вполголоса среди призраковъ безпрестанно отдѣляющихся отъ міра вещей. Другія фразы, болѣзненно-нѣжныя, подобно музыкѣ, шепчутъ утѣшенія въ невысказанныхъ горестяхъ и неизлѣчимомъ отчаяніи; но надо быть осторожнымъ: онѣ могутъ вызвать въ васъ тоску по родинѣ подобно тому, какъ пастушій рожокъ заставилъ бѣднаго швейцарскаго ландскнехта изъ нѣмецкаго отряда въ гарнизонѣ Страсбурга переплыть Рейнъ; онъ былъ пойманъ и разстрѣлянъ „за то, что слишкомъ заслушался альпійскаго рожка“.
Теофиль Готье.
20 февраля 1868 г.
