25 «Я все жива, смѣла, былъ гордый вскрикъ Земли.
«Я все смѣлѣе съ каждымъ днемъ.
«Громады мертвецовъ мой свѣтлый смѣхъ зажгли,
«Меня наполнили огнемъ.
«Какъ мерзлый хаосъ, я—была объята сномъ,
30 «Въ туманахъ, въ снѣговой пыли,
«Пока я не слилась съ героемъ роковымъ.
«Кого питаю я, сама питаюсь имъ.
«Да, все еще жива», ворчитъ Земля въ отвѣтъ,
«Свирѣпый духъ, Наполеонъ,
35 «Направилъ къ гибели потокъ смертей и бѣдъ,
«Изъ крови создалъ страшный сонъ;
«Такъ пусть же тотъ металлъ, что въ лаву превращенъ,
«Не тратитъ даромъ жаръ и свѣтъ,
«Пусть приметъ форму онъ, и пусть его позоръ
40 «Зажжется какъ маякъ—какъ въ черной тьмѣ костеръ».
25 «Я всё жива, смела, был гордый вскрик Земли.
Я всё смелее с каждым днём.
Громады мертвецов мой светлый смех зажгли,
Меня наполнили огнём.
Как мёрзлый хаос, я — была объята сном,
30 В туманах, в снеговой пыли,
Пока я не слилась с героем роковым.
Кого питаю я, сама питаюсь им.
Да, всё ещё жива», ворчит Земля в ответ,
«Свирепый дух, Наполеон,
35 Направил к гибели поток смертей и бед,
Из крови создал страшный сон;
Так пусть же тот металл, что в лаву превращён,
Не тратит даром жар и свет,
Пусть примет форму он, и пусть его позор
40 Зажжётся как маяк — как в чёрной тьме костёр».
