Испугана, блѣдна, изумлена,
Какъ тотъ, кто видитъ солнце послѣ сна,
Изъ комнаты идя походкой шаткой,
Гдѣ смертной былъ онъ скованъ лихорадкой.—
5 Ошеломленной спутанной мечтой
Безпомощно ловя неясный рой
Знакомыхъ формъ и ликовъ и предметовъ,
Въ сіяніи какихъ-то новыхъ свѣтовъ,—
Какъ-бы безумьемъ странныхъ сновъ горя,
10 Джиневра отошла отъ алтаря;
Обѣты, что уста ея сказали,
Какъ дикій звонъ, донесшійся изъ дали,
Врывались въ помраченный мозгъ ея,
Качая разногласіе свое.
15 Такъ шла она, и подъ вуалью брачной
Прозрачность щекъ вдвойнѣ была прозрачной,
И алость губъ вдвойнѣ была красна,
И волосы темнѣе: такъ луна
Лучомъ темнитъ; сіяли украшенья,
20 Горѣли драгоцѣнные каменья.
Она едва ихъ видѣла, и ей
Былъ тягостенъ весь этотъ блескъ огней,
Онъ въ ней будилъ неясное страданье,
Ее томилъ онъ хаосомъ сіянья.
25 Она была плѣнительна, луна
Въ одеждѣ свѣтлыхъ тучъ не такъ нѣжна;
Горѣлъ огонь въ ея склоненномъ взорѣ,
И брилліанты въ головномъ уборѣ
Отвѣтнымъ блескомъ, въ искристыхъ лучахъ,
30 На мраморныхъ горѣли ступеняхъ
Той лѣстницы, что, зеркаломъ для взора,
Вела къ простору улицъ и собора;
И слѣдъ ея воздушныхъ нѣжныхъ ногъ
Испугана, бледна, изумлена,
Как тот, кто видит солнце после сна,
Из комнаты идя походкой шаткой,
Где смертной был он скован лихорадкой. —
5 Ошеломлённой спутанной мечтой
Беспомощно ловя неясный рой
Знакомых форм и ликов и предметов,
В сиянии каких-то новых светов, —
Как бы безумьем странных снов горя,
10 Джиневра отошла от алтаря;
Обеты, что уста её сказали,
Как дикий звон, донёсшийся из дали,
Врывались в помраченный мозг её,
Качая разногласие своё.
15 Так шла она, и под вуалью брачной
Прозрачность щёк вдвойне была прозрачной,
И алость губ вдвойне была красна,
И волосы темнее: так луна
Лучом темнит; сияли украшенья,
20 Горели драгоценные каменья.
Она едва их видела, и ей
Был тягостен весь этот блеск огней,
Он в ней будил неясное страданье,
Её томил он хаосом сиянья.
25 Она была пленительна, луна
В одежде светлых туч не так нежна;
Горел огонь в её склонённом взоре,
И бриллианты в головном уборе
Ответным блеском, в искристых лучах,
30 На мраморных горели ступенях
Той лестницы, что, зеркалом для взора,
Вела к простору улиц и собора;
И след её воздушных нежных ног
