очень выдающегося человека бьется с донимающими его нелепостями некоего ложного понятия, от которого он, вложив в него все свое сердце, не хочет отказаться, но которое в то же время непрестанно тревожит его, потому что он не в силах перева рить вытекающие из него несообразности. Я разумею понятие индивидуального существования всего нашего личного сознания — после смерти. Эта борьба, этот разлад Жан Поля доказывает, что подобные из лжи и из истины сотканные понятия представляют собою не целительные, как некоторые уверяют, а скорее прямо вредные заблуждения. Ибо чрез это ложное противоположение души телу, равно как и вознесение всякого личного существования на степень вещи в себе, долженствующей пребывать вовеки, не только становится невозможным истинное, покоящееся на противоположности между явлением и вещью в себе, сознание неразрушимости нашего истинного существа, как не подлежащего времени, причинности и изменению, но и самое это ложное понятие не может быть разрассматриваемо даже, как временное замещение истины, ибо разум беспрерывно восстает против заключенного в нем абсурда, вместе с которым должна, в таком случае, погибнуть и амальгамически связанная с ним истина. Ибо истина, в конце концов, может устоять лишь в своем чистом виде; соединяясь же с заблуждениями, она становится так же шатка, как они, — подобно тому, как гранит рассыпается, когда выветривается из него полевой шпат, хотя кварц со слюдою и не выветриваются. Так же скверно обстоит дело и с суррогатами истины.
Когда в обыденной жизни кто-нибудь из многочисленных людей, желающих все знать, ничему не учась, предлагает вопросы относительно загробного существования, то наиболее подходящим и правильным ответом является следующий: „после своей смерти ты будешь тем, чем был до рождения“. Ибо этот ответ внутренне указует на несообразность того требования, чтобы существование такого рода, которое имеет начало, не имело конца; к тому же он заключает в себе указание на возможность двоякого существования и, в соответствии с этим, двоякого ничто. — Равным образом можно было бы ответить и так: „чем бы ты ни был после смерти, — хотя бы и ничем, — однако состояние это будет для тебя так же естественно и подходяще, как и индивидуальное, органическое существование твое в настоящем; во всяком случае тебе нечего бояться его, за исключением разве момента перехода. И даже, так как, по зрелом обсуждении, оказывается в результате, что совершенное небытие, и то предпочтительнее того существования, какое мы ведем, то мысль о прекращении
