гипотезу опровергнуть, так как из нее вытекает, что безрукий и безногий от рождения человек не может иметь никаких сведений о причинности, а следовательно, не может иметь и никакой интуиции внешнего мира; между тем природа фактически опровергла такое предположение, создав один несчастный случай в этом роде, о котором я сообщил из первоисточника в только что указанной главе моего основного произведения, стр. 40 (в 3-м изд. стр. 44). — В том мнении Гершеля, о котором идет речь, мы таким образом опять натолкнулись на то, как выводят правильное заключение из неверных посылок, — что́ происходит всякий раз, когда путем верного apperçu мы непосредственно усматриваем какую-нибудь истину, но терпим неудачу в изыскании и разъяснении ее логических оснований, потому что не можем вполне довести их до своего сознания. Во всяком первичном акте познавания убеждение предшествует доказательству; последнее лишь потом примышляется к убеждению.
Жидкая материя, вследствие совершенной подвижности всех своих частей, делает непосредственное выражение тяготения в каждой из последних очевиднее, чем это может делать материя твердая. Поэтому, чтобы усвоить себе то apperçu, которое является истинным источником мнения Гершеля, надо внимательно присмотреться к могучему падению потока, низвергающегося с громадных скал, и спросить себя, возможно ли, чтобы такое необузданное стремление, такое неистовое бушевание возникло без напряжения силы, само собою, и мыслимо ли напряжение силы помимо воли. Точно также и всюду, где только мы заметим что-либо изначально подвижное, какую-нибудь непосредственную, первичную силу, мы вынуждены мыслить ее внутреннюю сущность как волю. — Несомненно только то, что Гершель в данном случае, как и все названные мною эмпирики разных специальностей, в своих взысканиях дошел до той границы, где физическое начало соприкасается уже только с началом метафизическим, которое и преграждает ему дальнейший путь, и что он, как и все другие ученые, мог видеть по ту сторону границы еще только одну волю.
Впрочем, Гершель, как и большинство названных эмпириков, еще придерживается здесь того мнения, что воля нераздельна от сознания. Так как выше я достаточно высказался уже об этом заблуждении и о том, как можно исправить его моей теорией, то в данном месте я не имею нужды к нему возвращаться.
С начала нашего столетия не раз пытались приписать некую жизнь неорганическому царству, — взгляд совершенно ложный. Жи-
