никакая история философии, даже и добросовестная. Философы познаются только из их собственных произведений, а не по тому искаженному образу, в котором рисуются их учения в какой-нибудь дюжинной голове[1]. Зато весьма необходимо, чтобы при помощи той или другой философии был заведен в голове порядок и чтобы в то же время человек научился смотреть на мир, действительно, непредубежденными глазами. По времени же и по языку ни одна философия нам так не близка, как философия кантовская, и в то же время она такова, что в сравнении с нею все прочие поверхностны. В силу этого ее, несомненно, следует предпочесть другим.
Однако я замечаю, что известие о бегстве Каспара Гаузера уже распространилось между профессорами философии: я вижу, что некоторые из них в различных повременных изданиях уже облегчили свои сердца ругательствами против меня, преисполненными яда и желчи, причем недостаток остроумия восполняется у них ложью[2]. Тем не менее я на это не жалуюсь, потому что меня радует причина, а действие забавляет — как иллюстрация к гётевским стихам:
|
- ↑ „Potius de rebus ipsis judicaro debemus, quam pro magno habere, de hominibus quid quisque senserit seire“, говорит Августин (de civ. Dei. L. 19, c. 13). При современном же положении дел философская аудитория превращается в ветошную лавку старых, давно заношенных и заброшенных мнений, которые каждое полугодие лишний раз выколачиваются.
- ↑ Кстати, я раз навсегда прошу публику безусловно не верить сообщениям о том, что̀ я будто бы сказал, — даже если они делаются в виде цитат из меня: необходимо предварительно заглянуть в мои сочинения; при этом будет выведена на свет не одна ложь. Но печать формального подлога она будет носить только в том случае, если будет заключена в кавычки.
Франкфурт на М., август, 1854. - ↑
„Шпиц из конюшни все бежит
За нами в увлеченьи.
Но громкий лай его гласит
О нашем лишь движеньи.
А. А. Фет.
