Привидения, которые в прошлое, слишком умное столетие, вопреки прежним временам, повсюду подвергались не столько изгнанию, сколько опале, за последние 25 лет, как уже раньше случилось с магией, вновь получили в Германии права гражданства. И быть может, — не без основания. Ибо доказательства против их существования были частью метафизические, построенные, как такие, на ненадежном основании, частью эмпирические, которые однако доказывали лишь то, что в случаях, где не было открыто какого-либо случайного или намеренно подстроенного обмана, не было также и ничего такого, что могло бы с помощью отражения световых лучей действовать на сетчатку или с помощью колебания воздуха — на барабанную перепонку. Но это говорит лишь против присутствия тел, наличности которых никто и не утверждал и, мало того, обнаружение которых указанным физическим способом опровергло бы действительность явления призраков. В самом деле: ведь уже в самом понятии духа дано то, что его присутствие обнаруживается для нас совсем иным способом, чем присутствие тела. Духовидец, который хорошо понимал бы самого себя и сумел бы выразить свое состояние, мог бы утверждать только наличность у себя, в интуитивном интеллекте, образа, совершенно неотличимого от того, какой через посредство света и глаз вызывается в том же интеллекте телами, — хотя в действительности перед ним таких тел и не оказывается; точно также, в области слуха, он утверждал бы наличность шумов, звуков и голосов, совершенно подобных тем, какие вызывает в его ухе колебание тел и воздуха, — хотя в действительности подобные тела и отсутствуют перед ним или, по крайней мере, не движутся. Здесь и лежит источник недоразумения, проникающего все, что было сказано за существование призраков и против него. Именно, призрак является вполне одинаково с телом: между тем, он не тело, да и не должен им быть. Это — трудное различение, и оно требует знания фактов и даже философского и физиологического образования. Ибо вся суть в том, чтобы понять,
