ных лиц и таким образом обнаруживать последействие, как те — преддействие. Первое даже менее непостижимо, чем последнее, особенно если такое восприятие посредствуется чем-нибудь материальным, каковы, например, действительно сохранившиеся останки воспринимаемых лиц или вещи, которые были с ними в тесной связи, их одежда, комната, где они жили, или скрытое сокровище, которое владело их сердцем. Это аналогично тому, что при высокой степени ясновидения сомнамбула может иногда стать в соотношение с отдаленными лицами, о здоровье которых ее спрашивают, и получать их образ только с помощью какого-либо физического соединительного звена, — например, платка, который больной несколько дней носил на голом теле (Архив Кизера III, 3, стр. 24), или отрезанного локона волос: этот случай близко родствен рассматриваемому. Согласно такому взгляду, спиритические явления, связанные с определенными местами или с лежащими там останками умерших, будут лишь восприятиями назад обращенной, т. е. на прошлое направленной девтероскопии — a retrospective second sight: они будут, поэтому, в полном смысле то, что уже древние (все представление которых о царстве теней, быть может, возникло из явлений духов, — см. Одиссею, XXIV) называли тенями — umbrae, ειδωλα καμοντων, — νεκυων αμενηνα καρηνα, manes (от manere, — как бы остатки, следы), т. е. отголоски бывших некогда явлений этого феноменального мира, распростертого во времени и в пространстве, — следы, которые становятся доступны восприятию органа сновидений, в редких случаях при бодрствовании, легче во сне, в виде простых сновидений, всего же легче, конечно, при глубоком магнетическом сне, когда в нем сновидение возвышается до сонного бдения, а последнее — до ясновидения. Но они воспринимаются и при естественном, в самом начале упомянутом сонном бдении, которое было охарактеризовано как реальное сновидение; оно рисует ближайшую обстановку спящего и тем-то и показывает свое отличие от бодрствующего состояния, что появляются такие чуждые образы. В этом именно сонном бдении всего чаще являются образы только что умерших лиц, труп которых находится еще в доме, — как и вообще-то, по закону, в силу которого эта назад обращенная девтроскопия обусловливается останками умерших, образ покойника всего легче может явиться предрасположенным к этому лицам, даже при их бодрствовании, тогда, когда тело еще не похоронено, — хотя и здесь он все-таки воспринимается непременно органом сновидений.
Из сказанного само собою вытекает, что являющемуся таким образом привидению не надо приписывать непосредственной реальности наличного объекта, хотя косвенно в его основе все-таки лежит реальность. Именно, то, что здесь представляется, никоим образом не есть
