не будем так всецело поглощены их обществом, а получим больше возможности сохранить по отношению к ним чисто объективное положение: это предохранит нас от тесного соприкосновения с обществом и потому от всякого загрязнения или даже оскорбления. У нас есть даже хорошее драматическое изображение такой ограниченной или огражденной общительности в комедии Моратина „el Café o sea la comedia nueva“, именно в действующей там фигуре д.-Педро, особенно во второй и третьей сцене первого акта. В этом смысле общество можно сравнить также с огнем, у которого умный греется в надлежащем отдалении, тогда как дурак прямо суется в него, чтобы потом, обжегшись, бежать в холод одиночества и жаловаться на то, что огонь жжет.
10) Зависть свойственна человеку от природы: тем не менее, это — порок и вместе несчастье[1]. Нам надлежит, поэтому, считать ее врагом нашего счастья и стараться уничтожить ее как злого демона. К этому клонит Сенека, прекрасно замечая: nostra nos sine comparatione delectent: nunquam erit felix quem torquebit felicior (de ira III, 30 — „О гневе“: „будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям, — никогда не будет счастлив тот, кого мучит вид бо̀льшего счастья“), затем еще: quum adspexeris quot te antecedant, cogita quot sequantur (Письмо 15: „когда тебе придет в голову, сколько людей идет впереди тебя, — подумай, сколько их следует сзади“); итак, мы должны чаще брать в расчет тех, кому приходится хуже нашего, нежели тех, которые, по-видимому, пользуются лучшим жребием. Даже когда нас постигнут настоящие бедствия, наиболее действительным, хотя из одного источника с завистью вытекающим утешением является для нас вид еще бо́льших, чем наши, страданий, а затем общение с людьми, находящимися в одинаковом с нами положении, с sociis malorum.
Это — об активной стороне зависти. Касательно ее пассивной стороны надо помнить, что никакая ненависть не бывает столь непримиримой, как зависть: вот почему мы не должны бы неустанно и ревностно стремиться к ее возбуждению в других, — напротив, мы лучше бы сделали, если бы отказались от этого удовольствия, как и от некоторых иных, из-за их опасных последствий. — Есть три аристократии: 1) аристократия рождения и ранга, 2) денежная аристократия, 3) аристократия умственная. Последняя, собственно говоря, самая почетная, да она и признается такой, — для этого нужно только время. Ведь сказал же Фридрих Великий: „les âmes privilègiées rangent à
- ↑ Зависть людей показывает, насколько чувствуют они себя несчастными; их постоянное внимание к чужому поведению — насколько они скучают.
