говорят, что она умеет соединять utile dulci: этим под понятие закона, который Гораций предложил в эстетической области, подводится нечто морально-низменное. Для того чтобы намекнуть на дом терпимости, его называют: «скромный приют тихих радостей». Так называемое порядочное общество, для того чтобы достигнуть окончательной пошлости, изгнало все прямые и, следовательно, резкие выражения; поэтому для более мягкого обозначения скандалезных или чем-нибудь зазорных вещей, оно обыкновенно прибегает к помощи отвлеченных понятий; но вследствие этого под такие понятия подводится и то, что более или менее разнородно с ними, и в результате получается, в соответственной степени, эффект смешного. Сюда, значит, относятся приведенное выше utile dulci, или такие выражения: «он имел неприятности на балу» — о человеке, которого побили и выгнали вон; «он несколько полакомился» — о пьяном; «у этой барыни, кажется, бывают слабые минуты» — о женщине, которая наставляет мужу рога, — и т. д. Сюда же относятся и двусмысленности, т. е. понятия, которые сами по себе не содержат ничего неприличного, но которые вызывают неприличное представление, когда под них подводят данный конкретный случай. Употребляются в обществе они очень часто. Но совершеннейший образец выдержанной и великолепной двусмысленности — это несравненная могильная надпись «Justice of реасе» Shenstone’a: в высокопарном и лапидарном стиле она как будто говорит о благородных и возвышенных вещах, — между тем под каждое из ее понятий может быть подведено нечто совсем другое, и это другое раскрывается только в самом последнем слове, как, неожиданный ключ к целому, и читатель с громким смехом убеждается, что он прочел лишь очень непристойную двусмысленность. Приводить ее, а в особенности переводить, — совершенно недопустимо в нашем прилизанном веке; ее можно найти, под заглавием Inscription, в Poetical Works Shenstone’a. Двусмысленности иногда переходят в простую игру слов, о чем все неоходимое сказано в тексте.
Лежащее в основе всего смешного подведение под известное понятие чего-нибудь такого, что в одном отношении с ним гетерогенно, но подходит к нему в других отношениях, — это подведение может быть и неумышленным; например, один из свободных негров в С. Америке, старающихся во всем копировать белых, сочинил своему умершему ребенку эпитафию, которая начиналась так: «о, милая, рано сорванная лилия». Когда же, наоборот, что-нибудь реальное и наглядное грубо-преднаме-
