обсуждается какой-либо поступок, имеющий известное моральное значение, каждый доискивается умысла и только в соответствии с ним делает оценку этого поступка; равным образом, с другой стороны, только умыслом оправдывает себя человек, когда видит, что его поступок понят в дурную сторону, и только на умысел ссылается он, когда этот поступок имел вредные последствия.
На стр. 14 (R., стр. 20) мы получаем наконец определение основного понятия всей кантовской этики, определение обязанности: это „необходимость поступка из уважения перед законом“. — Но что необходимо, то совершается и бывает неизбежным; между тем, поступки по простой обязанности не только большею частью остаются не исполненными, но даже сам Кант сознается (стр. 25; R., стр. 28), что совсем нет достоверных примеров готовности действовать на основах простой обязанности. И на стр. 20 (R., стр. 29) он говорит, что „безусловно нельзя с несомненностью добыть на опыте хотя бы один только случай, где согласный с обязанностью поступок опирался бы просто на представление обязанности“; см. также стр. 28 (R., стр. 30) и стр. 49 (R., стр. 50). В каком же смысле можно такому поступку приписывать необходимость? Так как по справедливости надо истолковывать автора всегда в самом благоприятном для него смысле, то мы скажем, что мнение Канта заключается в следующем: достодолжный поступок необходим объективно, субъективно же он имеет случайный характер. Но как раз это не так легко себе представить, как сказать: где же объект этой объективной необходимости, которая по большей части, а быть может и всегда, не дает своего результата в объективной действительности? При всей готовности к справедливому толкованию я все-таки не могу не сказать, что выражение определения „необходимость поступка“ есть не что иное как искусственно скрытое, очень натянутое описание слова долг. Эта умышленность становится для нас еще яснее, если принять в расчет, что в том же определении употреблено слово уважение там, где имелось в виду повиновение. Ведь, в примечании на стр. 16 (R., стр. 20) говорится: „Уважение обозначает просто подчинение моей воли какому-либу закону. Непосредственная определяемость законом и сознание ее называется уважением“. На каком языке? То, о чем здесь говорится, называется по-немецки Gehorsam (повиновение). А так как слово уважение не может быть без основания таким неподходящим образом поставлено на место слова повиновение, то оно должно, конечно, служить какой-либо цели, и цель эта, очевидно, заключается не в чем ином как в том, чтобы прикрыть происхождение императивной формы и понятия обязанности из теологической мораля, — подобно тому как мы сейчас видели, что выражение необходимость по-
