деяние это было иным, надо предположить иной мотив или иной характер. И мы могли бы с уверенностью предсказать, даже вычислить, всякий поступок, если бы, с одной стороны, не было очень трудно изучить характер, а с другой также, мотив не был очень тайным и постоянно открытым для противодействия других мотивов, которые содержатся лишь в сфере идей одного человека, оставаясь недоступным для других. Врожденным характером человека уже определены в существенных чертах все вообще цели, к каким он невольно стремится; средства, избираемые им при этом, определяются частью внешними условиями, частью его пониманием последних, — пониманием, правильность которого в свой черед зависит от его рассудка и и образования. Конечным результатом всего этого и оказываются его отдельные деяния, следовательно — вся та роль, какую ему предстоит играть на свете. — Поэтому столь же верна, сколь и поэтична та концепция, в какой результат изложенного здесь учения об индивидуальном характере выражен в одной из прекраснейших строф Гёте:
|
„Wie an dem Tag, der dich der Welt verliehen, |
(„В каком положении в тот день, который произвел тебя на свет, стояли планеты, приветствуя солнце, таков ты стал в тот миг и впредь рос, по закону, по какому ты явился. Таков ты должен быть, не в силах ты убежать от себя — так говорили уже сивиллы, так говорили пророки; и никакое время и никакая власть не раздробит пластическую форму, которая развивается в живом существе“).
Итак, то предположение, на котором вообще основывается необходимость действия всех причин, есть внутренняя сущность всякой вещи, будь это просто воплощенная в ней всеобщая сила природы, будь это жизненная сила, будь это воля: всегда всякое существо, к какому бы разряду оно ни принадлежало, будет реагировать на воздействующие причины сообразно своей особой природе. Закон этот, которому подчинены все вещи на свете, был выражен схоластиками в формуле operari sequitur esse („действование следует за бытием“). В силу его химия пробует тела реагентами, а человек человека — помощью испытаний, каким он его подвергает. Во всех случаях внешние причины с необходимостью вызывают то, что скрывается в данном существе: ибо последнее не может реагировать иначе как в согласии с своей природой.
