нимают и не различают и только постепенно из опыта и посредством упражнения научаются употреблению нового органа чувств, до того времени они впадают в удивительные заблуждения, которые уже столько раз были засвидетельствованы рассказами, что я могу совершенно избегнуть их повторения.
Я полагаю, вышеизложенное в достаточной степени доказывает нам, что восприятие внешних предметов совершается при помощи рассудка, ощущение же только доставляет ему сырой, необработанный материал, который на вид представляет собою не более, как хаотическое состояние ретины, только при посредстве рассудка преобразующееся в красоту этого мира.
Никто не станет сомневаться в том, что цвет имеет соотношение только с самым ощущением, — следовательно, предшествует умственным операциям и не зависит от них; это подтверждается сверх того и тем, что освобожденные от катаракты различают цвета тотчас же и раньше, чем воспринимают тела, с которыми цвета находятся в связи; точно также и поврежденное зрение кривого человека никогда не перепутывает цвета; наконец, это видно и из того, что физиологические цвета возникают в глазу самопроизвольно. Когда же рассудок, переходя от действий к причинам, производит из ощущений глаза восприятие внешнего мира, то он даже цвета относит к причинам, которыми они возбуждаются извне, хотя цвета и являются исключительно состояниями глаза, и тогда уже воспринимает их, как качества, присущие внешним предметам. Тем не менее цвета сами по себе суть не что иное, как состояния глаза; мы и будем их исследовать, как таковые.
| Ου μονον πασχει, ἀλλα και ἀντιποιει το των χρωματων αἰσϑητηριον. |
| Arist. de somniis., c. 2. |
При исследовании скрытых и совершенно неизвестных причин каких-либо явлений следует вести его таким образом и в таком порядке, чтобы сначала глубже исследовать и изучить отдельно самые явления, потому что только из них могут быть извлечены до-
