абстрактным представлением. Эти только разумные люди имеют мало фантазии (иначе она, как это было со мною, скоро перевесила бы разум), их понятия извлечены из действительности, а она дает только скудные, неверные образы, из которых (каковы бы они ни были) фантазия должна еще отыскать, предугадать и создать совершенный образ, идеал, то, что хочет, но не может произвести действительность: таким продуктом фантазии, идеальным представителем понятий, является платонова идея. Поэтому гениальность всегда сопровождается фантазией, которая представляет собою ее необходимое орудие; и оттого думали, что гений и есть фантазия; на самом деле это не так. Из этих идей вновь образовать и привести в порядок понятия, но полные и совершенные, носящие печать своего происхождения, и соединить их в систематическое целое, дать повторение мира в материале разума, — вот метод, при помощи которого я хочу создать философию: вместо того чтобы, как это делали до сих пор, надеяться найти ее путем применения закона основания, который годен лишь для науки, философия же — искусство.
Те люди, главная сила которых заключается в разуме (именно потому, что остальные способности у них недостаточно сильны), люди только разумные не могут в большой мере переносить одиночества, хотя они и не бывают в обществе оживленными: ибо человека занимают понятия лишь отчасти, он хочет созерцания и должен искать его в действительности; тот же, кто одарен сильной фантазией и достаточно созерцает через нее, может скорее обходиться без действительности, а также без общества.
Всякая наука не случайно (т. е. не в силу современного ее состояния), а по существу (т. е. всегда и вечно) неудовлетворительна. Ибо, если бы физика даже достигла совершенства, т. е. если бы я умел объяснить каждый феномен из предыдущего, то все же весь ряд феноменов остался бы необъясненным, т. е. феномен вообще остался бы загадкой.
Это походило бы — позволяю себе шутливое сравнение — на то, как если бы я находился в обществе незнакомых мне лиц и каждое из них представляло мне другое, как своего друга и приятеля, но, я, выражая при каждом новом знакомстве свою радость, всегда имел наготове вопрос: но как же, черт возьми, познакомиться мне со всем этим обществом?
Последняя причина существует только для разума, а не для рассудка, т. е. последняя причина, это — представление представления, которое само по себе невозможно, — т. е. я могу иметь отвлеченное поня-
