Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. IV (1910).pdf/417

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 414 —


§ 239.

Большая изначальная разница между эмпирическими характерами — несомненный факт. — Это различие основывается, в конце концов, на отношении воли к силе познания в индивидууме. — А это отношение в конце концов зависит от силы воли у отца и от силы познания у матери. Встреча же родителей, по бо́льшей части, — случайность. — Отсюда, если бы различие между родителями и сыном не относилось, в сущности, лишь к явлению и всякая случайность не была, в основе своей, необходимостью, — мир по существу своему был бы возмутительно несправедлив.

§ 240.

Если бы воля проявлялась только в одном каком-нибудь поступке, то он был бы свободный. Но она проявляется во всем течении жизни, т. е. в ряде поступков; каждый отдельный поступок в силу этого определен, как часть целого, и не может произойти иначе. Напротив, ряд поступков в целом свободен, так как он — именно проявление этой индивидуализированной воли.

§ 241.

У древних дружба была одною из основных глав морали. Но дружба, это — ограниченность и односторонность: ограничение одним индивидуумом того, что̀ должно бы быть обращено на все человечество — воспризнания своего собственного существа; в лучшем случае дружба — компромисс между таким воспризнанием и эгоизмом.

§ 242.

Если человек не совершает злого поступка, к которому чувствует себя склонным, то причиною этого бывает или 1) страх наказания или мести; или 2) суеверие, т. е. страх наказания в будущей жизни; или 3) сострадание (которое включает всякую человеческую любовь); или 4) чувство чести, т. е. страх позора; или 5) честность, т. е. объективное уважение к верности и доверию, с решимостью свято придерживаться их, так как они являются основою всякого свободного общения между людьми и поэтому часто и нам служат на благо. И эта мысль, хотя и не как мысль, но лишь как чувство, оказывает свое действие часто; именно она заставляет многих честных людей, когда им представляется большая, но не честная выгода, отказываться от нее с презрением, гордо восклицая: „я — честный человек!“ Ибо чего ради, помимо этого, стал бы бедняк, которого делает бедным именно существование богатого, чувствовать к чужой