Ach kein Steg will dahin führen, |
Познай истину в себе, познай себя в истине: и вот смотри! В то же мгновение ты, к своему удивлению, ту родину, которой ты долго и безуспешно искал и о которой мечтал тоскуя, познаешь одинаково как в целом, так и во всех частностях, на том месте, которое тебя окружает, как раз в этот момент: там небо касается земли.
Что нас почти неизбежно делает смешными, это — серьезность, с какой мы относимся к каждому данному настоящему, которое необходимо носит в себе видимость чего-то важного. Лишь немногие великие умы поднялись над этим и из смешных сделались смеющимися.
На возражения, направленные против твоей чувственности, смотри смеясь так, как на выполнение плутовского маневра, который сговорились направить против тебя, но который был тебе открыт.
Ничто не делает людей столь предупредительными в обращении с другими, как сознание собственного достоинства: обладая этим сознанием, мы не боимся, что нас оттолкнут; ибо, если бы это и произошло, то мы не ощутили бы от этого никакого оскорбления — в спокойной уверенности, что вина за это ложится только на ограниченность того, кто отвергает.
Наоборот, филистер, который не сознает собственного достоинства, осмотрителен и политичен в своих выступлениях, как это и следует само собой из выше приведенных оснований.
Но как ко всякому достоинству прибавляется какой-нибудь недостаток словно обезьяна для посмешища, так ограниченность, связанная с самодовольством, приводит к глупости и наглости.
- ↑ Ах, никакая тропинка не ведет туда; ах, небо надо мною не касается земли, и „там“ никогда не бывает „здесь“.
