Среди ничтожеств извольте быть скромным и притворяться, что смотришь и на себя как на ничтожество. Это было бы им весьма на руку. Но! Quos ego…
Мои современники путем полного пренебрежения и невнимания к моим трудам и путем одновременного прославления посредственностей и бездарностей сделали все возможное, чтобы заставить меня усомниться в самом себе. К счастью, это им не удалось, — иначе я перестал бы работать так, как я должен был бы, если бы мне надо было своими работами одновременно зарабатывать себе и на жизнь.
Немецкое отечество не воспитало во мне патриота.
Хвалить немцев? — Для этого потребовалось бы больше любви к отечеству, чем вправе требовать от меня после того жребия, какой выпал на мою долю.
Судьба моей философии и судьба гётевского учения о цветах доказывают, какой жалкий и постыдный дух царит в немецкой ученой республике.
Прошу господ профессоров не утруждать себя больше: я сам прямо говорю, как бы это ни удивляло их, что я не вижу своего призвания в том, чтобы под фирмой философии обучать жидовской мифологии.
И если бы вы еще хоть сто лет рассказывали те же самые историйки, разве это подвинуло бы вас хоть на один шаг вперед?
„Но ведь евреи — избранный народ Божий“. — Может быть, но о вкусах не спорят: не мой они избранный народ. Quid multa? Евреи — избранный народ своего бога, а он — избранный бог своего народа; ну, и никого больше это не касается.
Я должен откровенно сознаться: вид всякого животного дает мне непосредственную радость, и у меня при этом становится теплее
