но и материю явлений; они эмпиричны отчасти потому, что возникают не из одного только сочетания мыслей, но имеют свой источник и в ощущениях нашего чувственного тела, на которое они всегда ссылаются, в подтверждение своей реальности, а отчасти потому, что в силу соединенных законов пространства, времени и причинности они связываются в тот бесконечный и безначальный комплекс, который составляет нашу эмпирическую реальность. Но так как эта реальность, согласно выводам кантовского учения, не уничтожает их трансцендентальной идеальности, то они рассматриваются здесь, где речь идет о формальных элементах познания, только в качестве представлений.
Формы таких представлений — это формы внутреннего и внешнего чувства, время и пространство. Но последние восприемлемы только как наполненные. Их восприемлемость — это материя, к которой я дальше вернусь, как и в § 21.
Если бы единственной формой этих представлений было время, то не было бы сосуществования и не было бы поэтому ничего устойчивого и никакой продолжительности. Ибо время воспринимается, лишь поскольку оно наполнено, а его течение — лишь благодаря изменению того, что его наполняет. Отсюда устойчивость какого-нибудь объекта познается лишь в силу противоположности изменения других объектов, которые с ним сосуществуют. Но представление сосуществования невозможно в одном только времени: в своей другой половине оно обусловлено представлением пространства, потому что во времени все следует одно после другого, а в пространстве — одно подле другого; таким образом, представление сосуществования возникает только от соединения времени и пространства.
Если бы, с другой стороны, единственной формой представлений этого класса было пространство, то не было бы никакого изменения, ибо изменение, или смена — это последовательность состояний, а последовательность возможна только во времени. Поэтому, время можно охарактеризовать и как возможность противоположных определений для одной и той же вещи.
Итак, мы видим, что хотя, как известно, обе формы эмпирических представлений, имеют между собою общего бесконечную делимость и бесконечную протяженность, они все-таки коренным образом отличаются друг от друга тем, что существен-
