чика. Я поговорю съ нимъ, и увижу, чего онъ стоитъ…
— Какъ вамъ угодно, графъ, сказала Клодина. Во всякомъ случаѣ, вы оказываете намъ большую честь. Мы будемъ очень благодарны вамъ за него. Но не сердитесь на насъ, если мальчишка не воспользуется ни вашими совѣтами, ни вашими заботами.
На слѣдующій день, Дейкграфъ отправился до равнины Кларвача, покрытой верескомъ. Очень скоро онъ узналъ юношу въ одной группѣ оборванцевъ, собравшихся вокругъ костра изъ сучьевъ и корней, на которыхъ пеклась картошка. При приближеніи всадника, всѣ встали, и исключая Гидона, бросились съ испуга бѣжать въ кусты. Молодой Говартцъ, приложивъ руку къ глазамъ, храбро взглянулъ на Кельмарка.
— А, это — ты, молодецъ!.. спросилъ его Кельмаркъ. Подойди сюда, подержи минутку лошадь пока я исправлю стремена…
Юноша подошелъ, довѣрчиво, и взялъ поводья. Подтягивая ремни, — что Анри придумалъ только въ видѣ предлога, средства завести знакомство, онъ наблюдалъ его угломъ глаза, не зная какъ вступить въ разговоръ, въ то время, какъ юнаша, съ своей стороны, не терялъ изъ вида ни одного движенія графа, и чувствуя себя непонятно взволнованнымъ, одновременно боясь и желая
чика. Я поговорю с ним, и увижу, чего он стоит…
— Как вам угодно, граф, — сказала Клодина. — Во всяком случае, вы оказываете нам большую честь. Мы будем очень благодарны вам за него. Но не сердитесь на нас, если мальчишка не воспользуется ни вашими советами, ни вашими заботами.
На следующий день Дейкграф отправился до равнины Кларвача, покрытой вереском. Очень скоро он узнал юношу в одной группе оборванцев, собравшихся вокруг костра из сучьев и корней, на которых пеклась картошка. При приближении всадника все встали и, исключая Гидона, бросились с испуга бежать в кусты. Молодой Говартц, приложив руку к глазам, храбро взглянул на Кельмарка.
— А, это — ты, молодец!.. — спросил его Кельмарк. — Подойди сюда, подержи минутку лошадь пока я исправлю стремена…
Юноша подошел, доверчиво, и взял поводья. Подтягивая ремни, — что Анри придумал только в виде предлога, средства завести знакомство, он наблюдал его углом глаза, не зная как вступить в разговор, в то время как юноша, с своей стороны, не терял из вида ни одного движения графа, и чувствуя себя непонятно взволнованным, одновременно боясь и желая
