онъ могъ, въ концѣ концовъ, разориться совершенно. „Что станется съ нимъ, когда я умру? спрашивала себя графиня. Онъ будетъ нуждаться въ любящей и благоразумной подругѣ, порядочной женщинѣ, точно ангелѣ-хранителѣ, который былъ бы ему преданъ глубоко и беззавѣтно!“
По какому-то остатку предразсудка, г-жа де-Кельмаркъ не могла рекомендовать вступить въ бракъ тѣмъ, кого она считала своими дѣтьми, но она и не противилась бы этому. Когда она оставалась одна съ Бландиной, она высказывала ей свои заботы о будущемъ молодого графа. „Необходимо было бы, говорила она, найти настоящую святую, защитницу для этого больного фантастическаго ребенка, чтобы руководить имъ въ жизни, кого-нибудь, кто, не отклоняя его грубо отъ его мечтаній, повелъ бы его нѣжно за руку по пути реальной жизни!“
Бландина обѣщала отъ глубины души своей благодѣтельницѣ всегда заботиться о молодомъ графѣ и разстаться съ нимъ только въ томъ случаѣ, если онъ этого пожелаетъ. Графиня хотѣла бы сдѣлать ихъ союзъ нерасторжимымъ, но она не смѣла касаться съ Анри этого деликатнаго вопроса и выразить ему свое самое завѣтное желаніе. Изъ-за этихъ сердечныхъ страданій, ея крѣпкое здоровье пошатнулось и ея состояніе съ каждымъ днемъ внушало опасеніе. Она сознавала, что смерть приближается, съ такимъ гордымъ благоразуміемъ, которое она по-
он мог, в конце концов, разориться совершенно. «Что станется с ним, когда я умру? спрашивала себя графиня. Он будет нуждаться в любящей и благоразумной подруге, порядочной женщине, точно ангеле-хранителе, который был бы ему предан глубоко и беззаветно!»
По какому-то остатку предрассудка, г-жа де Кельмарк не могла рекомендовать вступить в брак тем, кого она считала своими детьми, но она и не противилась бы этому. Когда она оставалась одна с Бландиной, она высказывала ей свои заботы о будущем молодого графа. «Необходимо было бы, говорила она, найти настоящую святую, защитницу для этого больного фантастического ребенка, чтобы руководить им в жизни, кого-нибудь, кто, не отклоняя его грубо от его мечтаний, повел бы его нежно за руку по пути реальной жизни!»
Бландина обещала от глубины души своей благодетельнице всегда заботиться о молодом графе и расстаться с ним только в том случае, если он этого пожелает. Графиня хотела бы сделать их союз нерасторжимым, но она не смела касаться с Анри этого деликатного вопроса и выразить ему свое самое заветное желание. Из-за этих сердечных страданий, её крепкое здоровье пошатнулось и её состояние с каждым днем внушало опасение. Она сознавала, что смерть приближается, с таким гордым благоразумием, которое она по-
