Въ свой второй пріѣздъ и въ послѣдующіе пріѣзды, когда каникулы заставляли Лорана пріѣзжать къ его опекуну, онъ не чувствовалъ себя болѣе акклиматизированнымъ, чѣмъ въ первый день. У него всегда былъ видъ непрошеннаго гостя, слетѣвшаго съ луны человѣка и занимавшаго чужое мѣсто.
Какъ только вносили его чемоданъ, его сейчасъ же спрашивали, надолго ли онъ пріѣхалъ и всѣ занимались болѣе состояніемъ принадлежавшихъ ему вещей, чѣмъ имъ самимъ. Его встрѣчали безъ восторга: кузина Лидія машинально протягивала ему свою щеку, оттѣнка лимона. Типа, казалось, забывала его съ минуты послѣдней встрѣчи, а что касается кузена Гильома, онъ вовсе не хотѣлъ, чтобы его безпокоили изъ-за такого пустяка, какъ пріѣздъ этого шалуна; достаточно того, что она, увидитъ его во время первой же трапезы.
— «А! это ты! Что-жъ ты поумнѣлъ?.. Учишься ли лучше?» Всегда раздавались одни и тѣ же вопросы, выраженные съ какимъ-то сомнѣніемъ; никогда не чувствовалось никакого одобренія! Если Лоранъ получалъ награды, то оказывалось,
В свой второй приезд и в последующие приезды, когда каникулы заставляли Лорана приезжать к его опекуну, он не чувствовал себя более акклиматизированным, чем в первый день. У него всегда был вид непрошенного гостя, слетевшего с луны человека и занимавшего чужое место.
Как только вносили его чемодан, его сейчас же спрашивали, надолго ли он приехал и все занимались более состоянием принадлежавших ему вещей, чем им самим. Его встречали без восторга: кузина Лидия машинально протягивала ему свою щеку, оттенка лимона. Типа, казалось, забывала его с минуты последней встречи, а что касается кузена Гильома, он вовсе не хотел, чтобы его беспокоили из-за такого пустяка, как приезд этого шалуна; достаточно того, что она, увидит его во время первой же трапезы.
— «А! это ты! Что ж ты поумнел?.. Учишься ли лучше?» Всегда раздавались одни и те же вопросы, выраженные с каким-то сомнением; никогда не чувствовалось никакого одобрения! Если Лоран получал награды, то оказывалось,
