вѣка, и, слѣдовательно, ребенка, котораго хотятъ сдѣлать такимъ. Важно знать не то, что есть, а то, что полезно.
Изъ этого незначительнаго числа нужно выкинуть въ данномъ случаѣ тѣ истины, который требуютъ для своего пониманія вполнѣ сформировавшагося разсудка; тѣ, которыя предполагаютъ знаніе человѣческихъ отношеній, еще недоступное ребенку; тѣ, которыя, будучи истинными сами по себѣ, побуждаютъ неопытную душу ложно думать о другихъ предметахъ.
Такимъ образомъ у васъ остается очень небольшой кругъ сравнительно съ существующими вещами; но какую громадную сферу для дѣтскаго ума представляетъ этотъ кругъ! Потемки человѣческаго разумѣнія, чья безразсудная рука осмѣлится прикоснуться къ вашему покрову? Сколько пропастей, вырытыхъ нашими пустыми науками, вижу я вокругъ этого юнаго несчастливца! О ты, который берешься вести его по этимъ опаснымъ тропинкамъ и отдернуть передъ его глазами священную завѣсу природы, трепещи. Удостовѣрься сначала въ крѣпости его головы и своей; бойся, чтобы она не закружилась у того или другого изъ васъ, быть можетъ у обоихъ. Бойся правдоподобныхъ приманокъ лжи и одуряющихъ паровъ гордости. Помни; помни непрестанно, что незнаніе никогда не было причиною зла, что только ошибка пагубна, и что заблуждаются не отъ незнанія, а отъ кажушаго знанія.
Его успѣхи въ геометріи могутъ служить вамъ испытаніемъ и надежнымъ мѣриломъ развитія его умственныхъ способностей; но какъ скоро онъ будетъ въ состояніи отличать то, что полезно, отъ того, что безполезно, придется затратить много умѣнья и искусства, чтобы побудить его къ спекулятивнымъ занятіямъ. Хотите вы, напримѣръ, чтобы онъ нашелъ среднюю пропорціональную между двумя линіями; устройте сначала такь, чтобы ему понадобилось найти квадратъ, равномѣрный данному прямоугольнику; если дѣло идетъ о двухъ среднихъ пропорціональныхъ, нужно сначала заинтересовать его задачей удвоенія куба, и т. д. Посмотрите, какъ постепенно мы приближаемся къ моральнымъ понятіямъ, отличающимъ добро отъ зла. До сихъ поръ мы знали только законъ необходимости: теперь мы занимаемся тѣмъ, что полезно; вскорѣ мы доберемся до того, что прилично и хорошо.
Одинъ и тотъ же инстинктъ одушевляетъ различныя способности человѣка. За дѣятельностью тѣла, стремящагося развиваться, слѣдуетъ дѣятельность ума, стремящагося научиться. Сначала дѣти только рѣзвы, потомъ становятся любопытными, и это любопытство, умѣло направляемое, является двигателемъ того возраста, къ которому мы теперь подошли. Будемъ всегда различать наклонности, порождаемыя природой, отъ тѣхъ, которыя порождаются мнѣніемъ. Есть жажда знанія, основанная только на желаніи стать уважаемымъ ученымъ; есть и другая, вытекающая изъ естественная для человѣка любопытства, возбуждаемаго всѣмъ, что можетъ интересовать его непосредственно или издали. Прирожденное желаніе благосостоянія и невозможность вполнѣ удовлетворить это желаніе заставляютъ непрерывно искать новыхъ средствъ къ его удовлетворенію. Таково первое начало любознательности; начало, врожденное душѣ человѣческой, но развитіе котораго совершается пропорціонально нашимъ страстямъ и
