степени полъ, который управляетъ нами, и который оказываетъ намъ честь, если мы его не унижаемъ. Существуетъ для всего рода человѣческаго правило, предшествующее мнѣнію. Неизмѣнному руководству этого правила должны подчиняться всѣ остальныя: оно судитъ самый предразсудокъ; и лишь поскольку людское мнѣніе согласуется съ нимъ, это мнѣніе должно быть авторитетнымъ въ нашихъ глазахъ.
Это правило есть внутреннее чувство. Я не стану повторять того, что было говорено выше; мнѣ достаточно замѣтить, что если эти два правила не будутъ участвовать совмѣстно въ воспитаніи женщинъ, оно всегда будетъ несовершеннымъ. Чувство безъ мнѣнія не дастъ имъ той душевной деликатности, которая облекааетъ добрые нравы почетомъ свѣта; а мнѣніе безъ чувства сдѣлаетъ изъ нихъ только фальшивыхъ и безчестныхъ женщинъ, замѣняющихъ добродѣтель внѣшностью.
Итакъ, важно воспитать въ нихъ способность, которая служитъ посредницей между двумя руководителями, которая не даетъ заблудиться совѣсти и исправляетъ заблужденія предразсудка. Эта способность есть разумъ. Но сколько вопросовъ возникаетъ при этомъ словѣ! Способны ли женщины къ толковому разсужденію? Важно ли имъ воспитывать эту способность? Могутъ ли онѣ съ успѣхомъ воспитывать ее? Полезно ли это воспитаніе для функцій, возлагаемыхъ на нихъ? совмѣстимо ли оно съ простотой, которая имъ приличествуетъ.
Разныя точки зрѣнія на эти вопросы и разные способы ихъ рѣшенія приводятъ къ противуположнымъ крайностямъ; одни ограничивают женщину шитьемъ и пряжей въ ея хозяйствѣ, въ обществѣ ея служанокъ, такъ что дѣлаютъ изъ нея только старшую служанку хозяина; другіе, не довольствуясь обезпеченіемъ ея правъ, хотятъ, чтобы она узурпировала и наши; такъ какъ оставлять ее выше насъ въ качествахъ, свойственныхъ ея полу, и дѣлать ее равной намъ во всемъ остальномъ, не значитъ ли это переносить на жену первенство, которое природа даетъ мужу?
Разсужденіе, которое приводитъ мужчину къ познанію его обязанностей, не слишкомъ сложно, разсужденіе, которое приводитъ женщину къ познанію ея обязанностей, еще проще. Повиновеніе и вѣрность, которыми она обязана по отношенію къ своему мужу, нѣжность и заботы, которыми она обязана по отношенію къ своимъ дѣтямъ, такія естественныя и осязательныя послѣдствія ея положенія, что она не можетъ добросовѣстно отказать въ своемъ согласіи внутреннему чувству, которое руководитъ ею, и не признать долга въ еще не исказившейся склонности.
Я бы не сталъ порицать безъ разбора воспитанія, которое ограничиваетъ женщину трудами ея пола и оставляетъ ее въ глубокомъ невѣденіи относительно всего остального; но для этого требовались бы очень простые, очень здоровые общественные нравы или очень замкнутый образъ жизни. Въ большихъ городахъ и среди испорченныхъ мужчинъ такая женщина слишкомъ легко становилась бы жертвой соблазна; часто ея добродѣтель выдерживала бы только случайно; въ этомъ философскомъ вѣкѣ она нуждается въ добродѣтели, способной выдержать испытаніе; нужно, чтобы она заранѣе
