Страница:Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. Ее нужды и потребности. Ее прошлое и будущее. (1882).pdf:ВТ/55

— 39 —

исшедших из смеси русских с якутами, их понятия, нравы и язык — всё подверглось преобладающему влиянию якутской народности. «О воспитании детей здесь заботятся мало,— пишет Врангель о русских жителях города Якутска,— ребенка с малолетства отдают обыкновенно какой-либо якутке, которая, вскормив посильно и по крайнему своему разумению, года через два или три возвращает воспитанника, конечно, уже несколько объякученного, родителям; дома он дорастает, и научившись несколько грамоте у священника или причетника, посвящается постепенно в таинства сибирской торговли пушным товаром или определяется в писцы какого-либо присутственного места, для достижения чинов, на которые и в Якутске бывают крайне падки. Таким первоначальным воспитанием здешнего юношества объясняется, с первого взгляда странным кажущееся, явление, что даже в несколько высшем кругу общества якутский язык играет почти столь же главную роль, какую французский в обеих наших столицах. Это обстоятельство крайне поразило меня на одном блестящем праздничном обеде, который давал богатейший из здешних торговцев мехами в именины своей жены. Общество состояло из областного начальника, почётнейшего духовенства, чиновников и некоторого числа купцов, но большая часть разговоров была так испещрена фразами из якутского языка, что я, по незнанию его, принимал в беседе весьма слабое участие». Гартвиг, основываясь на словах Миддендорфа и других путешественников, высказывает даже такое замечание: «Якуты представляют нам замечательное явление покорённого народа, навязавшего победителям свои обычаи и язык, — народа, не только не подвергшегося влиянию завоевателей, но, напротив, втянувшего его в свою сферу. Так в Якутске или городе якутов (этим именем называют себя, не без некоторой национальной гордости, все тамошние уроженцы) несравненно более говорят по-якутски, чем по-русски, ибо почти все тамошние ремесленники — якуты, все няньки — якутки и даже богатый русский пушной торговец нередко женится на якутке». Не менее поразило Миддендорфа, что, вступив в якутскую область, он встретил русских только по происхождению, а по образу жизни совершенно объякутившихся; даже трудно было в земледельческой, первоначально русской колонии Амгинской найти проводника, говорящего по-русски. Точно так же удивило Миддендорфа, что в пустыне между Якутском и Охотском не только тунгузы и их жены говорили чисто по-якутски, но и в самой