тельности, при ближайшем, простом и кротком обращении с ними, они обнаруживают, однако же, подобно остякам и тунгузам, некоторую недоверчивость, боязливость, скрытность и лукавство в отношении новоприезжих «из Руси»; особенно на людей чиновных они поглядывают диковато, как бы исподлобья, отвечают на вопросы как будто нехотя, желая поскорее отделаться от них. Далее, вследствие давнишнего смешения и сожительства с инородческими племенами, коренные русские туруханцы, естественно, унаследовали, вместе с инородческой кровью, множество инородческих свойств и привычек. Образ жизни их во многом походит на образ жизни туземных остяков, самоедов, якутов.
Подобно остякам и другим туземным инородцам, они любят есть сырую рыбу, летом, во время рыболовства, живут в чумах отдельными семьями. В домашнем употреблении у них немало тунгузских и особенно остяцких принадлежностей или изделий, вроде «потакуя» — кожаного саквояжа тунгузского, или вроде «ытов» — берестяных корзинок в 1½ четверти длины и в четверть ширины, вроде «унтиев» — берестяных вёдер для носки воды, или «бальтий» — из бересты согнутых, круглых и низеньких шкатулок для ниток, иголок и проч. Подобно бродячим инородцам, тунгузам и затундренным самоедам или долганам, и русские поселенцы или посадские города Туруханска до 20-х годов нынешнего столетия предпочитали бродячий образ жизни зверопромышленника осёдлой городской жизни. Многие туруханские мещане «отходили» на низ Енисея, за тундру, для звероловства и, подобно тамошним инородцам, жили разрозненно в так называемых «отъезжих зимовьях», похожих на тунгузские «голомы». В начале нынешнего столетия за тундрой было до 26 таких отъезжих зимовий. Вообще наклонность к бродячему быту пересиливала в туруханских мещанах великорусскую народную наклонность к городской, промышленной осёдлости.
В умственном складе и понятиях природных русских туруханских жителей также много сходного с примитивным миросозерцанием туземных остяков, тунгузов, юраков и самоедов. Справедливость, впрочем, требует заметить, что природный здравый смысл у них, вообще, развит достаточно, есть сметливость, находчивость в трудных обстоятельствах жизни. В рассказах своих и беседах с нами они обнаруживали довольно смышлёности, остроумия и наблюдательности.
