Страница:Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. Ее нужды и потребности. Ее прошлое и будущее. (1882).pdf:ВТ/75

— 59 —

менее развиты, ассоциации идей не так многосложны, как у великорусса, — какого-нибудь нижегородца или ярославца. Зато в сибирском русском населении рассудок, кажется, гораздо более преобладает над чувством, чем в великорусском народе. Холодно-рассудочная, практическая расчетливость сибиряков или преобладающая наклонность к реалистическому и положительному взгляду на вещи подавляет в них почти всякое идеалистическое умонастроение… Оттого сибиряки менее мистичны и религиозны чем «российские» люди. Сибиряки в большинстве случаев совершенно чужды мистицизма; они, так сказать, более утилитаристы и материалисты, чем мистики и идеалисты»,— заключает этнография свое исследование. Итак, при всей неразвитости и некультивированности ума, в сибиряке замечаются признаки реалистического направления мысли. Эта черта характера проявляется и в языке. Словцов подметил, что сибирский разговор ленив, холоден, без легкомыслия, не текуч и малословен, как бы с числом и весом, к сожалению, темноват, по привычке пропускать глаголы, оживляющие мысль. При рассудочности и практическом взгляде умонастроение сибиряков в значительной степени отличается ещё юмористическими наклонностями. Но эта способность не проявляется пока ни в критике, ни в сатире, а сохраняется только в проявлениях обыденной «просмешливости» (пересмеивании), выражающейся, по словам некоторых наблюдателей, нередко в простых и грубых формах. Следы местного умонастроения обнаруживаются также в том, что сибирское население на многие традиционные учреждения или принципы и правила смотрит гораздо свободнее и смелее, чем великорусский народ; оно руководствуется более натуральными чувствами, потребностями и побуждениями. Так простонародье смотрит весьма свободно, говорит г. Щапов, в Иркутске и вообще в Сибири, на «свободные», или гражданские браки. Великорусские раскольники для объяснения этих браков усиливаются создать своё религиозное воззрение, пишут об этом церковные догматические сочинения, а народ в Сибири руководствуется в этом отношении непосредственными влечениями чувства и страсти. Самый раскол в Сибири прививается скорее своими рационалистическими сторонами. То же самое применяется по отношению к социальным явлениям. Ум великорусса отличается историко-традиционным воспитанием, а ум сибиряка характеризуется непосредственно-натуральной дрессировкой. «В умственном складе великорусского человека более отразилось влияние,— пишет г. Ща-