торый посреди мятежей и безначалія нашелъ въ безпримѣрной храбрости своей средства къ изгнанію полчищъ иноплеменныхъ; народъ, который удивилъ вселенную быстрыми своими шагами въ поприщѣ славы: таковый народъ безъ сомнѣнія не ослабитъ и нынѣ усилій своихъ къ защищенію земли Русской, семействъ, стяжанія и независимости любезнаго отечества. Мы же въ умиленіи сердца нашего совокупно съ ними возсылаемъ мольбы ко Всевышнему, да приметъ Онъ подъ всемощный покровъ свой правое наше дѣло и, увѣнчавъ оборонительныя наши усилія вожделѣнными успѣхами, да прославитъ онъ между людей своихъ святое имя Свое, — яко отецъ всякой правоты и мститель ухищренія и пролитія крови невинныя.
Примѣчаніе. Въ печатной росписи книгамъ и рукописямъ бывшей Импер. Россійской Академіи, 1840 года показанъ въ числѣ рукописей подъ № 130-мъ: Проектъ манифеста о войнѣ 1812 года. Сличивъ эту рукопись, съ вышенапечатаннымъ документомъ, я нашелъ, что эта рукопись, поступившая изь бывшей Россійской Академіи въ библіотеку Академіи Наукъ, есть точная копія, съ сообщенной редакціи А. Ѳ. Бычковымъ, писанная на 2-хъ листахъ рукою Д. И. Языкова, съ слѣдующею его замѣткою въ концѣ: «Изъ содержанія сей бумаги видно, что это былъ проектъ манифеста о войнѣ съ Наполеономъ въ 1812 году; но не состоялся. Кто былъ сочинителемъ онаго, неизвѣстно. На концѣ бумаги написано карандашемъ, рукою тогдашняго государственнаго секретаря адмирала А. С. Шишкова, слѣдующее: «Читалъ сей манифестъ, и нахожу оный существомъ дѣла, мыслями, связью и слогомъ прекрасно написаннымъ». Петръ Григорьевичъ Бутковъ, которому принадлежитъ сія бумага, читалъ ее г‑ну президенту Россійской Академіи А. С. Шишкову, бывшему въ 1812 году, какъ сказано выше, государственнымъ секретаремъ; но его высокопревосходительство не могъ припомнить кѣмъ она была писана, а изъявилъ желаніе взять съ нея списокъ, который хранить въ академической библіотекѣ. Г. Бутковъ согласился на сіе, и по снятіи списка подлинникъ пополучилъ обратно 26 апрѣля 1839 года». Записана въ журналъ Россійской Академіи 29 апрѣля. Изъ этой приписки Языкова видно, что ни Шишковъ, ни Бутковъ и никто изъ членовъ бывшей Россійской Академіи въ 1839 году не могъ указать, кто былъ авторомъ этого любопытнаго проекта.
Въ достопамятный 1812 годъ, когда вѣсть о вторженіи непріятеля въ предѣлы Россіи вызвала общій энтузіазмъ въ русскомъ народѣ, когда всякій, отзываясь на призывъ царя, отдавалъ для защиты родины свою жизнь и имущество, когда повсюду формировались народныя ополченія — на долю лифляндскаго дворянства также пришлось формировать мѣстное ополченіе. Ополченіе это продержалось одну только зиму, и затѣмъ было расформировано, потому
