Пользовалъ ее С. Ѳ. Вольскій; ему удалось спасти ее, но выздоровленіе шло медленно. Жили мы въ Фонарномъ переулкѣ, въ домѣ Мерца, въ той самой квартирѣ, которую впослѣдствіи заняли Кукольники съ братіей.
Болѣзнь жены поколебала мое вѣрованіе въ супружеское счастье; капризы ея послѣ болѣзни — совершенно уничтожили это вѣрованіе.
Первая вспышка мнѣ такъ памятна, что разскажу ее подробно.
Стунѣевъ Алексѣй жилъ въ томъ же домѣ на Вознесенской, слѣдственно очень не далеко, и Софья Петровна часто бывала у насъ. Однажды въ началѣ весны, еще не оправясь, вздумалось Марьѣ Петровнѣ навѣстить сестру свою; время было скверное, страшно свирѣпствовалъ жестокій сѣверный вѣтеръ. Я упрашивалъ жену не ѣздить по причинѣ дурной погоды, но она рѣшительно заупрямилась и приказала запрягать лошадей. Видя, что увѣщанія мои были тщетны, я принужденъ былъ употребить власть и повелительнымъ тономъ приказалъ кучеру отнюдь не смѣть запрягать. Марья Петровна начала горько плакать, а теща въ гнѣвѣ разразилась бурнымъ потокомъ упрековъ, при чемъ гнѣвъ ея возрасталъ болѣе и болѣе, такъ что трудно было разобрать ея ломанный русскій языкъ, а слышно было шипѣніе подобное шипѣнію самовара. Наконецъ барыни успокоились, но огорченіе глубоко запало мнѣ въ сердце.
Эти сцены начали повторяться и всегда изъ пустяковъ. Въ такихъ случаяхъ слышно было самоварнообразное шипѣніе тещи и всхлипыванье жены; я же взялъ за правило хранить глубокое молчаніе, мѣрнымъ шагомъ ходить взадъ и впередъ по комнатѣ и на каждомъ поворотѣ, упираясь на правую ногу, тщательно обрисовывать носкомъ лѣвой полукругъ, что̀ несказанно бѣсило тещу, отъ чего однако же она скорѣе умолкала. Тогда я обращался къ ней съ вопросомъ: все ли она высказала? натурально, она снова приходила въ бѣшенство, но не на долго; усталость замыкала ей уста, а я надѣвалъ медленно перчатки, бралъ шляпу и, учтиво раскланявшись съ моими дамами, отправлялся къ пріятелямъ, гдѣ оставался иногда по нѣскольку дней, смотря по тому, какова была домашняя сцена.
Великимъ постомъ переѣхали мы на казенную квартиру въ
