долгихъ ожиданій истина не разъяснилась и великій князь объявилъ о своемъ отреченіи, какъ изложено въ разсказѣ Данилова.
Въ тотъ самый день, когда уже стали всѣ расходиться ивъ Бриловскаго дворца — в. кн., увидѣвъ отца моего въ числѣ прочихъ, сказалъ ему: «Павелъ Андреевичъ, останься». Затѣмъ проведя его въ свой кабинетъ:
«Ну что», спросилъ онъ его: «слышалъ ли ты, и понимаешь ли теперь?»
«Слышалъ, ваше императорское высочество», отвѣчалъ мой отецъ.
— «Ага!.. ну скажи же мнѣ теперь, по совѣсти, правъ ли я былъ или нѣть?»
«Ваше императорское высочество, не мнѣ судить объ этихъ дѣлахъ — эта была ваша воля»[1].
Затѣмъ послѣдовало довольно долгое объясненіе, въ которомъ в. кн. весьма откровенно высказывалъ всѣ причины, побудившія его къ отреченію; подъ конецъ онъ былъ очень разстроганъ и, какъ бы желая загладить прежнюю свою вспыльчивость, онъ взялъ отца моего за уши обѣими руками (обыкновенный его пріемъ, когда онъ былъ въ духѣ) и притянувъ моего отца къ себѣ, сталъ цѣловать его въ лицо, ласково приговаривая:
— «Надѣюсь, ты на меня не сердишься; кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ. — Я знаю тебя давно — ты мнѣ душею преданъ, сохрани мнѣ это чувство до конца, и будь увѣренъ, я съ умѣю всегда цѣнить это, вотъ тебѣ моя рука!!..»
Отецъ впослѣдствіи разсказывалъ, что онъ былъ самъ такъ взволнованъ въ эту минуту, что ничего не могъ выговорить; слезы у него такъ и катились изъ глазъ.
Разсказъ этотъ дошелъ впослѣдствіи до свѣдѣнія покойнаго государя императора Николая Павловича; при первой затѣмъ встрѣчѣ съ отцемъ моимъ, государь попросилъ его передать ему всѣ подробности этого эпизода и съ живѣйшимъ любопытствомъ выслушалъ то, чѣмъ мы, въ свою очередь, въ настоящей замѣткѣ, сочли не безъинтереснымъ подѣлиться съ читателями «Русской Старины».
- ↑ Велик. князь повторилъ однакожъ свой вопросъ, — но когда узналъ онъ, что отецъ мой въ то время не былъ посвященъ въ тайну его, то изъявилъ сожалѣніе о своей горячности. К. П. Колзаковъ.
