щихъ злоупотребленій, клонящихся къ противодѣйствію, а все сваливалось на суровость кавказской природы и бурливость Чернаго моря. При чемъ нельзя было не удивляться отвагѣ и предпріимчивости нашего непріятеля и турецкихъ контрабандистовъ.
Изъ этого оказывается, что Чероморская береговая линія была для Кавказа аномаліей въ военномъ отношеніи. И дѣйствительно, она была хронической болячкой, потому что губила много людей и требовала отъ правительства много денежныхъ средствъ.
И кто же создалъ эту аномалію или болячку? Тотъ, кто много сдѣлалъ много полезнаго въ другихъ отошеніяхъ; — это былъ генералъ Вельямиовъ. Онъ былъ первый, который по возведеніи Абинскаго укрѣплені проложилъ сообщеніе съ Кубани на Восточный берегъ Чернаго мори, и по его иниціитивѣ начали строиться тамъ укрѣпленія.
Такая аномалія существовала въ продолженіе 20-ти лѣтъ, и если бы не война 1853—1856 годовъ, то она существовала бы до окончательнаго покоренія Западнаго Кавказа. Но противухристіанское вмѣшательство англичанъ и французовъ въ дѣла Турціи заставило насъ преждевременно уничтожить дорого стоившую, но безполезную Черноморсую береговую линію.
Въ апрѣлѣ 1854 года всѣ болѣзненно слабые гарнизоны укрѣпленій этой линіи были перевезены частію въ Мингрелію и Гурію, а частію въ Новороссійскъ, Анапу и Тамань; а вслѣдъ за тѣмъ послѣ бомбардированія и этихъ пунктовъ переведены въ Керчъ или отправлены въ Севастополь.
(Продолженіе слѣдуетъ).
