это было временною, непродолжительною вспышкою; доброта сердца и благоразуміе скоро брали верхъ, и раздраженный маленькій Юпитеръ дѣлался кроткимъ. По нравственнымъ своимъ качествамъ онъ былъ честнымъ, безкорыстнымъ, совѣстливымъ и справедливымъ человѣкомъ. Хотя, какъ я скажу ниже, при немъ по епархіальному управленію было большое взяточничество, но между тѣмъ его самого нельзя было подозрѣвать и обвинять въ томъ. Да и самая смерть доказала это, потому что при необыкновенно скромной жизни, по крайней мѣрѣ въ Рязани, онъ оставилъ очень небольшое состояніе.
По умственнымъ своимъ качествамъ и по учености Сергій принадлежалъ къ замѣчательнымъ тогдашнимъ архипастырямъ; сколько можно судить по разсказамъ о немъ, онъ въ этомъ отношеніи стоялъ не ниже Ѳеофилакта, а относительно свѣтскихъ наукъ повыше Филарета. Для семинаристовъ и рязанской публики умъ и ученость его являлись во всемъ блескѣ при публичныхъ экзаменахъ въ семинаріи. Присутствуя на нихъ, какъ главный начальникъ, онъ по тогдашнему обычаю, конечно, испытывалъ и учениковъ, но болѣе любилъ поговорить или лучше поспорить съ профессорами. Преимущественно онъ любилъ въ такомъ случаѣ имѣть дѣло съ Полотебновымъ по богословію и съ Кротковымъ по философіи. Конечно, споры почти всегда происходили на латинскомъ языкѣ, но понимавшіе этотъ языкъ, — а ихъ тогда между духовенствомъ и семинаристами было немало, — удивлялись находчивости, оборотливости и глубокимъ свѣдѣніямъ въ предметахъ спора. Но многіе удостоивались чести слушать его сужденія о самыхъ разнообразныхъ предметахъ и на русскомъ языкѣ. Онъ, подобно Ѳеофилакту, имѣлъ обыкновеніе умныхъ священниковъ, особенно благочинныхъ, приглашать къ себѣ на вечера на чашку чая, какъ онъ говаривалъ; батюшка мой удостоивался этой чести почти въ каждый пріѣздъ свой въ Рязань. Тутъ-то за чашками чая (безъ всякихъ впрочемъ прибавленій возбудительнаго свойства) шла самая одушевленная бесѣда; подготовленнаго здѣсь ничего не могло быть, потому что предметы разговора были необыкновенно разнообразны; тутъ всего касались, даже политики, новостей изъ Петербурга и, если кружокъ былъ небольшой и заслуживалъ довѣрія, то допускалась легкая критика прави-
