жебному наряду, а извѣстно изъ боевой практики, что кавалерія только при трехъ очередяхъ подобныхъ нарядовъ можетъ съ успѣхомъ и постоянною выносливостію, безъ излишняго напряженія нести свою службу. Но у насъ, при данномъ количествѣ силъ, нечего было и мечтать о томъ, чтобы лошадь и всадникъ могли имѣть по два дня подъ рядъ на отдыхъ. Почти всѣ эти части, за исключеніемъ румынскихъ полковъ, еще съ самаго начала кампаніи несли трудную, обременительную и разностороннюю службу, вслѣдствіе чего къ началу сентября лошади были уже заморены; оказывалось очень много сбитыхъ спинъ, разбитыхъ ногъ, треснувшихъ копытъ, — однимъ словомъ, я не погрѣшу въ сторону преувеличенія, если скажу, что конскій составъ этой кавалеріи въ данное время, по крайней мѣрѣ, на одну треть можно было считать ка̀лечью. Такимъ образомъ, въ сущности, вся «грозная» сила, которою могъ располагать генералъ Крыловъ, даже съ присовокупленіемъ румынской кавалеріи, оказывалась не много болѣе двухъ тысячъ исправныхъ всадниковъ.
Можно ли было при такихъ условіяхъ задаваться партизанскими дѣйствіями «въ самомъ обширномъ смыслѣ», какъ указывала пнструкція, данная Крылову? И что̀ могла сдѣлать эта кавалерія, хотя бы даже въ полномъ своемъ составѣ, противъ десяти тысячъ отлично вооруженной пѣхоты, сидящей за окопами и вспомоществуемой дальнобойною артиллеріею, въ то время, какъ въ тылъ этой кавалеріи выходилъ пѣхотный отрядъ равной съ нею силы изъ Плевны? Надо было оставить надежный заслонъ противъ сего послѣдняго отряда, а для этого потребовалась почти половина наличныхъ силъ сводно-кавалерійскаго корпуса, другая же половина стала заслономъ противъ Шефкета-паши, который, какъ узналось впослѣдствіи — получилъ кружнымъ путемъ отъ Османа приказаніе не останавливаться въ движеніи на Плевну, во-первыхъ, потому, что передъ нимъ только одна кавалерія, а во-вторыхъ, потому что изъ Плевны выйдетъ на соединеніе съ нимъ особый отрядъ, который ударитъ въ тылъ русской кавалеріи. Если бы ея появленіе могло еще быть для Шефкета полною внезапностью, то мы могли бы, пожалуй, разсчитывать на панику. Но подъ Горнимъ Дубнякомъ 10‑го сентября внезапности не
