ныя платья. Калугерки нанесли намъ горячихъ, только что испеченныхъ пшеничныхъ лепешевъ, овечьяго сыра, жареныхъ курицъ и яблокъ. — «Добре́ дошле́! добре́ дошле́!» — лепетали онѣ всѣ вмѣстѣ и въ волненіи протягивали намъ руки, пожимали ихъ, кланялись, гладили нашихъ лощадей и какъ дѣти плакали и смѣялись отъ радости. Вдругъ одна старица, упавъ на колѣни, съ крестнымъ знаменіемъ и воздѣтыми къ небу глазами, произнесла отчетливо и ясно на чистѣйшемъ церковно-славянскомъ языкѣ: «Благодаримъ Тя, Господи, яко днесь видѣста очи наша спасеніе»! Въ дрожащемъ голосѣ этой женщины звучало глубокое, восторженно потрясенное чувство. Монахини стали разсказывать намъ про всѣ ужасы, понадѣланные въ Сопотѣ турками, про разграбленіе ихъ обители и церкви, про насильственный увозъ молодыхъ послушницъ, монахинь и «учителекъ», про безчинства и кощунства, совершонныя въ храмахъ, про трагическую смерть мужей и младенцевъ мужскаго пола, изъ которыхъ не были пощажены даже и тѣ, что́ едва успѣли родиться. Отъ этихъ искреннихъ, безхитростно простыхъ разсказовъ морозъ подиралъ по кожѣ. И что́ за ужасное нравственное состояніе вѣчнаго страха, въ ежеминутномъ ожиданіи новой напасти, перенесли онѣ за всѣ эти пять мѣсяцевъ! Сволько настрадались и чего только не натерпѣлись несчастныя!.. Генералъ и офицеры роздали имъ нѣсколько золотыхъ и серебряныхъ монетъ, и простились, напутствуемые теплыми молитвами и благословеніями страдалицъ. «Нѣтъ, эта прекрасная, многострадальная страна должна быть свободною, во что̀ бы ни стало, разъ уже мы пошли на это дѣло!» Таково было общее наше убѣжденіе, и въ эту трогательную минуту мы сознавали его болѣе чѣмъ когда-либо.
Около полудня мы вступили въ Карлово. Этотъ городъ не былъ сожженъ только потому, что населеніе въ немъ смѣшанное болгаро-турецкое и греко-армянское; есть и нѣсколько европейцевъ, а также и консулы нѣкоторыхъ державъ временно имѣли здѣсь свое пребываніе. Эти-то обстоятельства и послужили, кажется, причиною того, что разгулъ турецкаго неистовства ограничился въ Карловѣ сожженіемъ только нѣкоторыхъ болгарсвихъ домовъ, да рѣзнею и кощунствами, произведенными въ двухъ православныхъ храмахъ. Карловскія неистовства совершались въ день св. Иліи, 20-го іюля 1877 года. Разъя-
