Городъ Чирпанъ по справедливости гордится своимъ краснымъ, или какъ здѣсь называютъ «чернымъ» виномъ. Это густое, мягкое и въ то же время сильное вино обладаетъ всѣми лучшими качествами винъ бургонскихъ, если даже не превосходитъ ихъ своими достоинствами. Бургонскія же вина напоминаетъ оно и своимъ вкусомъ. Мой хозяинъ, Иванчо Хаджи-Дековъ, съ большою любовію занимается винодѣліемъ и постоянно старается улучшать свое производство. Его выдержанныя пятилѣтнія вина превосходны, и будь этотъ человѣкъ поставленъ въ иныя условія гражданской жизни, при возможности свободнаго сбыта своихъ произведеній, онъ давнымъ давно сдѣлалъ бы себѣ громадное состояніе, а здѣсь, «въ Турціи», Иванчо Дековъ имѣетъ только маленькую возможность существовать безбѣдно со своимъ большимъ семействомъ. «Я бы могъ, разсказывалъ онъ мнѣ, свободно выдѣлывать въ годъ до двухъ милліоновъ окъ, но, во-первыхъ, сбытъ у насъ очень ограниченъ, а во-вторыхъ, если бы даже и нашелъ я настоящій сбытъ черезъ Стамбулъ англійскиыъ купцамъ, которые и теперь закупаютъ у меня почти весь мой товаръ, то это было бы крайне рискованно: здѣсь не только собственность, но самая жизнь наша, какъ вамъ извѣстно, нисколько не обезпечена, а потому выказать свое состояніе, или хотя бы даже возможность къ пріобрѣтенію состоянія, было бы очень опасно; по прихоти перваго вали, или даже каймакама, который соблазнился бы моими деньгами, я навѣрное поплатился бы тюрьмою, если даже не жизнію, и все семейство мое было бы пущено по міру. Поэтому мы, болгары, и прозябаемъ; поэтому и энергія къ работѣ падаетъ у насъ… Все это, говорю, здѣсь не только безполезно, но даже опасно. Авось либо теперь настапутъ лучшія времена… Здравія, здравія Царю Александру!» крестясь, заключилъ свою рѣчь мой хозяинъ.
И дѣйствительно, экономическое положеніе каждаго производителя въ Болгаріи ужасно не тѣмъ, что ему не даютъ или запрещаютъ работать и пріобрѣтать — напротивъ, на это нѣтъ и не бывало запрету; но ужасно оно тѣмъ, что результаты его труда, его собственность и все достояніе нисколько не обезпечены какимъ-либо положительнымъ закономъ; они всецѣло висятъ на волоскѣ личной прихоти или алчности лю-
