90. A что духъ, достигнувъ языка, тотчасъ заражаетъ его, такъ что тотъ дѣлаетъ радостный прыжокъ, и хочетъ выскочить наружу къ устамъ прежде духа, это означаетъ, что семь духовъ природы (каковые зовутся звѣзднымъ рожденіемъ) тотчасъ же получили Божественную жизнь и волю, когда и въ нихъ взошелъ свѣтъ Божій (каковой зовется днемъ), и весьма обрадовались, подобно какъ языкъ во рту.
91. А что переднія нёба расширяются внутри, и даютъ просторъ духу по его желанію, это означаетъ, что все звѣздное рожденіе весьма привѣтно отдалось на волю свѣта, и не пробудило въ себѣ ярости.
92. А что духъ, исходя къ устамъ, сначала еще разъ собирается позади терпкаго качества на языкѣ въ задней части нёба, и пробуждаетъ терпкое качество, какъ изъ сна, и быстро выносится наружу къ устамъ, это означаетъ, что хотя терпкій духъ дѣйствительно долженъ все держать и образовывать во всей природѣ, но лишь послѣ того какъ оно было сложено духомъ свѣта: тогда только пробуждаетъ онъ терпкаго духа, и передаетъ ему въ руки, чтобы онъ это держалъ.
93. И это должно быть такъ ради самой внѣшней постижимости, которая должна содержаться въ терпкой ярости; иначе ничто не устояло бы въ тѣлѣ, не устояли бы также и сжатые воедино земля и камни, но былъ бы снова разбитый, густой и темный салиттеръ, который носился во всей глубинѣ.
94. И это означаетъ также, что въ концѣ, когда духъ совершитъ въ семъ мірѣ свое твореніе и дѣло, этотъ салиттеръ будетъ снова пробужденъ и оживленъ въ Послѣдній день.
95. А что духъ собирается позади терпкаго качества, а не въ терпкомъ качествѣ, и пробуждаетъ его, это означаетъ, что терпкая природа не постигнетъ свѣта Божія, какъ собственности, но будетъ радоваться въ благодатномъ свѣтѣ, и будетъ пробуждена имъ, и совершитъ волю свѣта, подобно какъ животное тѣло человѣка совершаетъ волю духа, и однако это двѣ разныхъ вещи.
96. А что горькій духъ лежитъ спокойно, и не слышитъ, и не постигаетъ дѣла духа, это означаетъ, что горькій огонь гнѣва, возникающій въ молніи огня, не бываетъ пробужденъ
90. A что дух, достигнув языка, тотчас заражает его, так что тот делает радостный прыжок, и хочет выскочить наружу к устам прежде духа, это означает, что семь духов природы (каковые зовутся звездным рождением) тотчас же получили Божественную жизнь и волю, когда и в них взошел свет Божий (каковой зовется днем), и весьма обрадовались, подобно как язык во рту.
91. А что передние нёба расширяются внутри, и дают простор духу по его желанию, это означает, что все звездное рождение весьма приветно отдалось на волю света, и не пробудило в себе ярости.
92. А что дух, исходя к устам, сначала еще раз собирается позади терпкого качества на языке в задней части нёба, и пробуждает терпкое качество, как из сна, и быстро выносится наружу к устам, это означает, что хотя терпкий дух действительно должен все держать и образовывать во всей природе, но лишь после того как оно было сложено духом света: тогда только пробуждает он терпкого духа, и передает ему в руки, чтобы он это держал.
93. И это должно быть так ради самой внешней постижимости, которая должна содержаться в терпкой ярости; иначе ничто не устояло бы в теле, не устояли бы также и сжатые воедино земля и камни, но был бы снова разбитый, густой и темный салиттер, который носился во всей глубине.
94. И это означает также, что в конце, когда дух совершит в сем мире свое творение и дело, этот салиттер будет снова пробужден и оживлен в Последний день.
95. А что дух собирается позади терпкого качества, а не в терпком качестве, и пробуждает его, это означает, что терпкая природа не постигнет света Божия, как собственности, но будет радоваться в благодатном свете, и будет пробуждена им, и совершит волю света, подобно как животное тело человека совершает волю духа, и однако это две разных вещи.
96. А что горький дух лежит спокойно, и не слышит, и не постигает дела духа, это означает, что горький огонь гнева, возникающий в молнии огня, не бывает пробужден
